Пример был выбран неудачно, поскольку эта история не завершилась скандалом. Глаза герцога Вейла по-прежнему выражали вежливую скуку.
– Младшая дочь Читингема сбежала с охотником за деньгами. Граф настиг беглецов на полпути к границе Шотландии, но сломанная ось задержала его, и ко времени прибытия разгневанного отца злодеяние уже совершилось, – сообщил лорд Олтон.
– К тому времени, как Читингем догнал парочку, свершилось не одно злодеяние, – ехидно поправил кто-то, вызвав одобрительный смех слушателей.
Человек, которого пыталась развлечь вся компания, выслушал этот рассказ молча. Вейл не любил сальные сплетни.
– А знаменитая деревенская новость? – напомнил кто-то. – Поучительная и забавная история Мэри Уинтерс и торговца?
Об этом случае знал весь Лондон. Интерес, с которым свет следил за событиями, не мог не вызвать удивления, поскольку главные действующие лица скандала не имели никакого отношения к аристократическому обществу. Но любопытство света было порождением той же скуки, которая заставляла лондонскую знать восхищаться известной балериной или боксером или же восхвалять самого жестокого из многочисленных преступников, которому в конечном итоге все равно грозила виселица.
В истории Мэри Уинтерс присутствовали элементы, которые неизменно возбуждали пресыщенную лондонскую элиту: плотское влечение и насилие. Город полнился слухами уже несколько недель, и по мере того, как день суда над Мэри приближался, в клубах все чаще вспыхивали бурные споры о подробностях этого дела, которые, впрочем, ни к чему не приводили, да и не могли привести.
– Мэри Уинтерс? – негромко переспросил Вейл голосом, в котором не осталось и следа недавнего сарказма. Теперь в нем чувствовался лишь легчайший оттенок любопытства, но, поскольку эта сплетня была первой, которая привлекла внимание Вейла, собеседники поспешили просветить его.
– Да, служанка, которая чуть не убила своего хозяина, – начал объяснять Олтон, но его заглушили протестующие голоса.
– Гувернантка, – поправил кто-то. – Она была гувернанткой.
– Нет никаких доказательств того, что она покушалась на хозяина, – отчетливо донесся до Вейла еще один голос. – Сама Мэри уверяет, что ей пришлось защищаться.
– Ну разумеется! – последовал пренебрежительный возглас. – Что еще ей остается?
– Торговец обнаружил, что эта женщина обворовывала его, чуть ли не вытаскивая еду изо рта его умирающей жены и сына, когда он уезжал по делам, – продолжал Олтон, не обращая внимания на протесты. – Само собой, Трейвик пришел в ужас и в порыве гнева пригрозил ей тюрьмой. Должно быть, Мэри до смерти перепугалась и в ту же ночь ударила его кочергой и бросила в камин. Говорят, теперь его лицо навсегда останется обезображенным.
