– Тогда мне остается только скрываться.
– А ты сможешь так жить? – У Наташи имелись свои сомнения.
– У меня нет выбора. По крайней мере в настоящий момент. Именно это мне придется делать.
Наташа всегда восхищалась ее чувством долга, смелостью и стилем.
– Но ты уверена, что сможешь ужиться со мной? Я могла бы остановиться где-нибудь в другом месте, – сказала Изабелла.
– Ну уж дудки! Если ты остановишься где-нибудь еще, я больше никогда не стану разговаривать с тобой! Когда ты приедешь?
– Я не знаю. Я только что приняла это решение. Понадобится некоторое время, чтобы утрясти все на работе. Я собираюсь руководить работой «Сан-Грегорио», где бы ни находилась.
В ответ Наташа протяжно присвистнула:
– И как, черт подери, ты собираешься это делать?
– Мы должны это продумать. На бедного Бернардо, как всегда, свалится почти вся работа. Но если понадобится, я смогу каждый день разговаривать с ним по телефону, к тому же у нас в Нью-Йорке есть офис для представителей нашей фирмы. Я могу звонить им, не говоря, что нахожусь в Нью-Йорке. Думаю, это можно устроить.
– Если даже и невозможно, то ты это сделаешь. А если и не сможешь, то все равно сделаешь.
– Хотела бы я быть столь же уверенной. Мне ненавистна мысль, что я брошу работу здесь. Ох, Наташа... – Она грустно и протяжно вздохнула. – Это было ужасное время. Мне кажется, что я стала другой.
Наташа промолчала, но Изабелла и говорила совсем иначе, чем прежде. Последние четыре месяца сыграли свою зловещую роль.
– Я чувствую себя заведенной машиной, – продолжала Изабелла. – Мне кое-как удается выжить, выматываясь до предела на работе, а когда могу, играю с Алессандро. Но я продолжаю... продолжаю думать... – Наташа услышала, как на другом конце дрогнул голос подруги. – Я продолжаю думать, что он снова вернется домой. Что на самом деле он не умер.
– Думаю, так бывает, когда тот, кого мы любим, внезапно исчезает. И нет времени, чтобы осознать это, понять.
– Я вообще больше ничего не понимаю.
– Ты и не должна, – мягко произнесла Наташа. – Просто приезжай. – Теперь и у нее на глазах появились слезы при мысли о подруге. – Тебе следовало позволить мне приехать в Рим четыре месяца назад. Я увезла бы тебя сюда еще тогда.
– Я бы не поехала.
– Нет, поехала бы. Если помнишь, я на шесть дюймов выше тебя.
Изабелла вдруг засмеялась. Будет чудесно вновь увидеть Наташу. И возможно, поездка в Нью-Йорк окажется даже веселой. Веселой! Это безумие – думать так после всего, что произошло за последние четыре месяца.
