– Давай сапоги, Рыжий, – хмуро сказала она.
– А поцелуй?
– Будет тебе поцелуй.
– Ха! Сначала умойся.
– Сукин сын!
Она пошла по коридору, и я поспешно двинулся за ней. Люди, сидящие под стенами, не обращали на нас внимания.
– И кого ищут эти наемники? – продолжал спрашивать я. – Ради чего облава?
– Не знаю! – отрезала она. – Не знаю и знать не хочу… – И тут же с чисто женской логикой добавила: – Может быть, они ищут меня. Может быть, этот скотина Гленсус хочет на мне жениться.
– Местный большой босс хочет на тебе жениться? Ты уверена? Я нахожу, что в это трудно поверить.
Она покосилась на меня и пробормотала что-то вроде «сам хорош».
– А как тебя зовут, лучшая девушка Ссылки? – спросил я, и тут, словно в ответ, справа раздалось:
– Эй, Лата, кого это ты подцепила?
– А, черт! – пробормотала моя спутница. – Ведь говорила – отдай сапоги.
При свете длинной свечи несколько мужиков играли в карты. Они повернули головы к нам, и тот, который говорил, медленно поднялся. Не спеша, вразвалочку, он подошел, шлепая босыми пятками по каменному полу.
– Сиди себе да помалкивай, Ватти, – с вызовом сказала Лата и тихо добавила, обращаясь ко мне: – С девушкой ты очень нахальный. Посмотрю, как ты будешь вести себя с ними.
– Новичок? – осведомился Ватти, показывая в кривой улыбке желтые зубы.
– Уиш Салоник, – радостно представился я, широко улыбаясь и протягивая руку.
– Да, он новичок, – подтвердила Лата. – Оставь, Ватти. Не трогай его.
Мужик посмотрел на мою руку, не делая попыток пожать ее, и перевел взгляд на Лату.
– Ведь я говорил тебе, не связывайся с новичками, пока не узнаешь, за что их сослали. Вдруг он не честный убийца и насильник вроде меня, а растлитель малолетних, щипач или, чего хуже, скокарь? Хорошие у тебя сапоги, братуха.
– Хочешь, чтобы я напустила на тебя Чочу? – угрожающе спросила Лата.
Ватти ухмыльнулся:
– Но твоего братца нет здесь, правда? Твой шибко крутой братец где-то далеко… Значит, новичок? – еще раз осведомился он. – Новички должны платить пошлину за въезд, понимаешь, о чем я?.. Сымай шузы.
– С кого? – спросил я.
Ватти обрадовался:
– Остряк! С кого, да? С себя.
– Проваливай, Ватти! – опять сказала Лата.
– Сымай! – Он достал из-под рубахи длинный ржавый нож. – Если не хочешь, чтобы я их сам снял… вместе с твоими ступнями.
– Ну что, может, попросишь его, чтобы он тебя поцеловал? – тихо спросила Лата. – Надо было слушать меня.
Она, наверное, думала, что я не попрошу…
– Поцелуй меня, братуха, – сказал я, сжимая в кармане рукоятку бритвенного ножика, и потом добавил, куда именно.
