Где-то по дороге между Национальным парком Окаменелого леса и следующей остановкой в фактории Хаббела подозрения вкрались в утомленное сознание Карлы. Джарид сам спровоцировал их, сделав следующее замечание:
– Слава Богу, ты больше не боишься меня, как это было вчера вечером.
– Я никогда не боялась тебя! – возмущенно воскликнула Карла.
Джарид наградил ее нежной улыбкой:
– Нет, дорогая, очень даже боялась.
Не расположенная к горячему спору, Карла довольствовалась тем, что пристально посмотрела на его упрямый профиль, повернулась и принялась разглядывать через окошко очертания скал и холмов, которыми изобиловал ландшафт пустыни. Когда же они въехали в резервацию Навахо, она долго хмурилась от растерянности и недоумевала по поводу каких-то странных курганов, которые располагались почти рядом с каждым домом. И, пока она смотрела, хмурилась и фыркала, ей в голову пришла неожиданная мысль.
Во время их второй встречи Джарид недвусмысленно заявил, что у них будет роман.
Два дня назад он пришел к заключению – не без повода, – что она боится его.
Пару часов назад Джарид неожиданно признался ей в любви.
«Могла ли быть связь между его предсказаниями и ее страхами?» – спросила она у своего «я».
«А как ты считаешь?» – ответило «я».
Я считаю, что мне надо это обдумать.
И Карла думала. Внешне проявляя интерес к фактории Хаббела, памятнику национальной истории и старейшей, ныне действующей фактории в резервации Навахо, она беспрестанно и основательно думала.
И, даже побывав в понравившемся ей уютном магазине, разбитом на отдельные маленькие комнаты, в котором можно было найти все: и бакалею, и сухие завтраки, и индейские украшения ручной работы, и ковры, – и потом с улыбкой беседуя с симпатичной смотрительницей парка Навахо, все это время Карла думала о побудительных мотивах этого высокого, грубовато-красивого мужчины.
Он шел рядом с ней, столь же похожий на индейца, как и смотрительница, но имевший несколько более резкие черты лица.
Прогулки бок о бок с ним по-прежнему вызывали в ней неясное внутреннее волнение, но Карла теперь с нетерпением его отметала. Ее мысли были заняты изучением следующей возможности в их дальнейших отношениях. Вполне могло оказаться, что Джарид использовал слова любви с жестокой целью разоружить ее, сделать беззащитной перед лицом его желания воспользоваться ею в постели. И хотя эти мысли противоречили тому, что подсказывала ей интуиция, Карла неумолимо приходила к выводу: в свете рассказанного Анной правота ее догадки была более чем вероятна.
