Ответ Джарида был оскорбительно прямолинеен:
– Я понял, что ты наслушалась кудахтанья сплетниц, – заявил он. – Видимо, рассказ был просто сногсшибателен и задел тебя за живое, раз ты так испугалась. А может быть, просто вызвал зависть к этим... скажем так, подружкам?
Его слова столь точно попали в цель, что Карла ощутила всплеск отчаяния. Отчаяния и сомнения. На что она в самом деле отреагировала: на его очевидную жестокость или на обилие любовных связей? Негодовала ли на его чудовищную жестокость к отцу – и, похоже, ко всем, кто вставал на его пути. – или страдала от ощущения, что может оказаться всего лишь очередной женщиной в длинной очереди поклонниц?
Ответом, вполне ясным для Карлы, послужила острая, жгучая боль в груди. Чувствуя холодок на коже, она заметила интерес, блеснувший в глазах Джарида. Она очень надеялась, что он не прочел ее горьких мыслей, но в то же время боялась, что надежды ее тщетны.
Мысль о том, что ее маска холодного безразличия оказалась не так уж непроницаема, доводила Карлу до тошноты. Она с отчаянием ухватилась за остатки своей бесстрастной позы.
– Завистью? – спросила она насмешливо, чуть приподнимая бровь. – Почему это я должна кому, то завидовать?
Джарид не смягчал своих выпадов и при случае не замедлил ударить ниже пояса:
– Потому что они уже насладились удовольствием, к которому так стремишься ты.
Карла почувствовала, что вся кровь отхлынула от ее лица. Вместе с ней ушли и остатки сомнения. Да, он был жесток, когда преследовал свою цель, – жесток и яростен до бессердечия! Ее же собственный гнев привел ее к поражению.
– Ну и самомнение у тебя! – заявила она, выпалив первое, что пришло в голову. – Я вовсе не испытываю к тебе желания!
– Ты не сможешь меня дурачить, – сухо заметил Джарид. – Сегодня утром ты сгорала от желания.
Кровь прилила к лицу Карлы.
– Я... я не... Я не... Я никогда... – Она замолчала, понимая, как неискренне звучит ее голос.
Джарид имел наглость улыбнуться именно в этот момент. И не просто улыбнуться, а ухмыльнуться с откровенной самоуверенностью мужчины, не сомневающегося в своих чарах. И Карла взорвалась гневом.
Она бушевала, словно действующий вулкан.
– Да как ты смеешь... ты – эгоист, мазила! – заорала она и смерила его подтянутое, стройное тело полным презрения взглядом. От возмущения она опять говорила, не подумав: – Если хочешь знать, с тобой-то я как раз меньше всего боюсь остаться вдвоем – где бы то ни было!
Улыбка Джарида была смертоносной приманкой, и Карла прямехонько попала в эту западню.
