– Шутит он или нет, но я считаю, что ваш муж так же красив и представителен, как и Джарид Крэдоуг.
– Весьма польщен. – На лице Шона появилось любопытство, смешанное с легким смущением. – Ничего себе! Но кто такой... – Больше он ничего не успел произнести, так как в разговор вмешалась Карла:
– Неужели я одна умираю от голода? – воскликнула она слегка изменившимся голосом. – Спокойной ночи, Анна. Мы уходим, конечно, если тебе не трудно самой все запереть.
Анна как-то странно взглянула на патронессу, Но с готовностью согласилась:
Конечно, конечно. Я все закрою. Увидимся утром. – До завтра. – Делая вид, что не замечает недоуменных взглядов своих друзей, Карла подхватила сумочку и длинный широкий плащ и, решительно направляясь к двери, позвала: – Пошли, ребята, я умираю от голода.
– Итак, Карла, давай выкладывай, – произнесла Алисия тем особенным поддразнивающим тоном, которым девушки обычно выуживали друг у друга секреты в бытность свою студентками, – кто такой Джарид Крэдоуг?
Они расположились за круглым столиком лучшего ресторана в Седоне, отличавшегося строгой элегантностью и добропорядочностью. В их отдельный кессон-кабинет голоса других засидевшихся посетителей, к счастью, почти не долетали.
Почувствовав неловкость, Карла отпила из бокала коктейль с шампанским, раздумывая, как ответить.
– На самом деле никто, – сказала она небрежным тоном – слишком небрежным, чтобы друзья не заметили подвоха.
– Знакомый? – поддразнила Эндри.
– Дружок? – с надеждой поинтересовалась Алисия.
– Любовник? – прямо спросил Шон. Карла поперхнулась.
– Любовник?! – прошипела она. – Джарид Крэдоуг? – Она даже поежилась: – Да он как будто из каменного века!
– Правда?
– Действительно?
– Любопытно!
Карла взглянула на смеющиеся лица.
– Да, правда. Да, действительно. Нет, не любопытно.
– Гм.
– Разумеется.
– Вздор.
Карла недовольно посмотрела на своих мучителей и вновь отпила из бокала. Она совершенно ясно понимала, что безнадежно попалась и что теперь они будут беспощадно терзать ее, пока она не расскажет им, кто такой Джарид Крэдоуг. Ее, впрочем, несколько удивляло, что ни один из них не знал его имени. Особенно ее удивил Шон, высоко ценивший и понимавший западную живопись. И, словно прочтя ее мысли, Шон неожиданно прищелкнул пальцами:
– Крэдоуг, – тихо повторил он имя. – Пишется К-р-э-д-о-у-г, а произносят чаще «Крэддок»... верно?
– Да, – кратко ответила Карла.
– Художник?
Карла вздохнула, сдаваясь: – Да, Джарид Крэдоуг – художник.
