– Кому воды? – крикнула она.
Многие из тех, кто лежал скрючившись, приподнялись, кривясь от боли, и к толстухе потянулись миски, куда она плескала воду. Старуха, державшая меж колен голову мальчика, очнулась и тоже протянула кружку.
– Хотите, я помогу вам его напоить, мамаша? – спросила толстуха.
Старуха кивнула.
– Лучше вам попить до него, не то сами свалитесь, – посоветовала разносчица воды.
Голос у нее был, как у мужчины, грубый, с хрипотцой, а движения на редкость мягкие. Она долго пыталась напоить мальчика, но зубы у того, верно, были стиснуты, и вода текла по подбородку и по груди. Под конец она отступилась, и голова ребенка снова упала на тощие старухины колени. Разносчица воды вытерла фартуком край кружки, снова наполнила его и протянула старухе; та стала пить сама, большими глотками, а разносчица воды двинулась дальше.
Матье подождал, пока она выйдет из барака, и лишь тогда отошел от окна. Он выбрался из канавы и постоял спиной к свету, давая глазам немного привыкнуть к темноте. Он был весь в поту, сердце колотилось, и он с наслаждением вдыхал холодный ветер, порывами налетавший на него.
Покуда он шел вдоль загона, лошади сопровождали его. Он погладил их, с удовольствием ощутив под рукой теплую шкуру. До сторожевого барака он добрался не скоро, пойдя напрямик через участок перерытой земли, где приходилось то и дело перешагивать через разные препятствия и где несколько раз он чуть не упал, спотыкаясь о разбросанные поленья и колья.
Вокруг по-прежнему звучали стоны, а из сторожевого барака доносились хохот и брань пьяницы-стражника.
Войдя в сторожевой барак, Матье чуть не задохнулся от жары, тяжелой жары, насыщенной непередаваемой смесью запахов вина, дыма и пота. Отец Буасси сидел у большого стола и ел из миски суп. Напротив него, верхом на скамье, сидел цирюльник, поставив локоть на стол и подперев рукою голову в красном колпаке. В обеих концах комнаты, за невысокой загородкой, были сооружены деревянные топчаны, наподобие тех, что Матье видел у больных, только короче. Слева растянулся стражник, прислонясь плечами и затылком к засаленной загородке. Едва завидев вошедшего Матье, стражник вскочил, сграбастал лежавший в углу ворох одежды того же цвета, что колпак цирюльника, шагнул к вознице и швырнул тряпье ему в лицо.
– А ну, натягивай, раз ты новый могильщик, – заорал он. – Это одёжа того, заместо которого ты приехал. Его еще не закопали. Так что придется тебе этим заняться. А плащ мы с него все же сняли.
