Когда Зорге лежал в госпитале после третьего ранения – два осколка от снаряда пробили кость, отчего у Зорге на всю жизнь осталась легкая хромота, – он был почти готов принять самую активную роль в битве за Германию. Судьба не слепа, и она поручила раненого солдата попечению врача и медсестры – отца и дочери, которые были левыми социалистами. И в течение нескольких месяцев, пока тело его поправлялось, они усердно кормили его книгами и беседами, предоставив подробный анализ революционного развития событий в тылу. Книги Канта и Шопенгауэра перемежались с политическими трактатами и трудами. «Несмотря на серьезность моего ранения и мучительную боль, впервые за много лет я был счастлив», – вспоминал Зорге.
Хотя он по-прежнему оставался солдатом и продолжал лечение, он возобновил учебу в Берлинском университете. «В течение лета и зимы 1917-го я окончательно осознал бессмысленность и разрушительный характер великой войны. Несколько миллионов уже погибли… Хваленая германская экономическая машина превращена в руины… Капитализм распался на составные части – анархизм и массу бессовестных неразборчивых лавочников».
И он находит ответ: спасение – в «единственно новой и эффективной идеологии» – идеологии рабочего движения. Он проводит все свое время в университете, читая труды греческих философов, Гегеля, Маркса и Энгельса; он углубляется в историю рабочего движения. Отречение русского царя и российская революция февраля 1917 года «обозначили для меня путь, по которому следует направить международное рабочее движение». И он решает стать частью этого движения[4].
Демобилизовавшись в январе 1918 года, Рихард Зорге продолжил учебу в Кельнском университете, и в это же время он вступает в Независимую социал-демократическую партию. Второй шаг куда более соответствовал духу времени. Германия находилась в брожении. Подписан Брест-Литовский договор, положивший конец войне с Россией, но бои на Западном фронте продолжались. Из-за восточной границы шли вдохновляющие, возбуждающие известия о рабочих и солдатских Советах, о реющих красных знаменах. Карл Либкнехт, неистовый немецкий социалист, избран почетным членом Петроградского Совета. Революционные брошюры Ленина, Троцкого и Бухарина достигли Германии, а большевистские лозунги и призывы широко распространялись солдатами, возвращающимися с Восточного фронта.
На Западном фронте немцы прорвали линию обороны союзников, но это уже не могло повернуть ход событий в пользу Германии. Повсюду в войсках царили усталость и замешательство. Американские войска, недавно вступившие в войну, поднимались в окопах, чтобы, преодолев нейтральную полосу, встретиться лицом к лицу с усталыми немцами, несшими на своих плечах всю тяжесть военных лет. Германский генеральный штаб рассчитывал на чудо, на компромиссы и, наконец, на почетную смерть. Немецкий народ надеялся на мир – и, похоже, на мир любой ценой. Войска же были охвачены революционной пропагандой, и бунты вспыхивали то здесь, то там.
