Артур Хси улыбнулся идиотской улыбкой. Его полное имя было Хси А-Цзе, и он вовсе не был идиотом.
– Я проехал полмира, чтобы учиться там, где нет Бозо. Выходит, я уехал недостаточно далеко.
– Ничего не слышали о том, что делается в Китае? – спросил Доулинг.
– Бозо по горло заняты, пытаясь сделать всех такими же эффективными и неподкупными, как они сами. Может быть, они и величайшие воины, но они не знают Китая. Мой отец пишет...
– Т-с-с-с! – прошипел Лечон, и на его большом раскрасневшемся лице появилось выражение тревоги. – Кажется, это наш центаврианин. – Наступила неуютная пауза; ни у кого не хватало духа продолжить разговор, хотя супермен и не вошел.
Наконец Лечон продолжил:
– Все, с кем я говорил, считают, что эта война представлялась совершенно невозможной. Но если вы вспомните историю, джентльмены, то увидите, что ничто уже не ново. В 1241 году венграм и в голову не могло прийти, что у монголов есть такие вещи, как дивизионная структура армии и система сигнализации. Поэтому венгров разбили. Наше правительство и думать не думало, что у центавриан есть окислительный луч и самолеты с пушками 15-сантиметрового калибра. Поэтому они разбили нас. Вы поняли мою мысль. Звуки всегда отличаются, но ноты остаются очень похожими.
Он снова замолк и прислушался. Послышались приближающиеся тяжелые шаги. Кто-то постучал. Профессор истории отозвался и в комнату вошел центаврианин.
– Мое имя Джаггинс, – произнес он металлическим голосом. У тридцатилетнего на вид центаврианина были выступающая челюсть, высокие скулы и оттопыренные уши. На нем была непривычная сливового цвета форма центаврианцев – потомков тех твердых духом землян, что колонизировали планету возле Проксимы Центавра, выдержали в течение трех поколений битву с враждебной природой и еще более враждебными туземцами, и в конце концов нахлынули обратно на Землю добрых пятьдесят лет назад. Им отдали всю Австралию, и их наука превратила этот второй наиболее бесполезный континент в самый продуктивный район мира. Трудное пребывание на другой планете сделало их в чем-то более, а в чем-то менее людьми. Теперь они правили всей Землей.
– Привет, мистер Джагг... – начал Доулинг.
Центаврианин прервал его:
– Не говорите «мистер», когда разговариваете с центаврианцем. Меня зовут Джаггинс.
– Вы не присядете? – пригласил Лечон.
– Сяду. – Бозо поджал длинные ноги и уселся, ожидая, пока кто-нибудь заговорит.
Наконец Доулинг спросил:
– Как вам понравился Филли?
