Драгоценности Медичи | страница 20
– Да. Из Феррары.
– Как и Болдини! Очень занятно! Но я, наверное, отнял у вас слишком много времени, мэтр?
– Вовсе нет! Говорить с вами – одно удовольствие! Если я правильно «понял, вы собираетесь заняться поисками?
– А что бы вы сделали на моем месте? Я люблю подобные загадки, – с улыбкой произнес Морозини.
– В таком случае, искренне желаю вам решить ее... и если бы я посмел...
– Продолжайте...
– Нет, это бесполезно! Простите меня. Если вы найдете эти драгоценности, газеты только об этом и будут писать...
– ...если сумеют получить информацию! Не беспокойтесь! Если удача мне улыбнется, я сразу же дам вам знать. Взамен прошу вас присмотреть за Эвраром Достелем! Он обещал не продавать ничего из маленького наследства своей жены, пока не получит известия от меня, но я ему совершенно не доверяю!
– Я тоже! А вот она – трогательное создание. Я сделаю все, что в моих силах...
Великий художник жил по адресу бульвар Бертье, 41, в розовом доме, верхний этаж которого занимала мастерская. Подобно соседним, этот квартал, возведенный на месте бывших городских укреплений, приютил целую колонию людей искусства. Морозини уже бывал здесь, но на этот раз подумал, что сегодня ему не избежать железной дороги, на этот раз расположенной поблизости ветки Париж – Сен-Лазар, периодически выплевывающей в окружающее пространство тучи угольной пыли... Болдини провел в этом квартале несколько десятилетий своей жизни, и самые красивые женщины мира приходили позировать в комнату со стеклянной крышей, откуда можно было увидеть только небо.
Будучи завсегдатаем, Морозини поднялся на крыльцо, позвонил в дверь и стал ждать. Через какое-то время одно из окон распахнулось, из него высунулась голова мужчины в фуражке и в круглых очках на длинном носу. Ворчливый голос осведомился:
– Кто там?
Затем, когда Альдо снял шляпу и отступил на шаг от стены, художник воскликнул:
– О! Какой приятный сюрприз! Морозини?
– Да, мэтр. Это я!
– Подождите! Я сейчас спущусь и открою вам! Служанка ушла за покупками.
Через несколько секунд дверь открылась и на пороге появился маленький коренастый человек, уже очень пожилой и с первого взгляда походивший на бульдога, но, присмотревшись внимательнее, можно было обнаружить, невзирая на морщины и поредевшие усы, прежний гордый профиль, насмешливый рот, прямой нос и глаза... Вот глаза действительно утратили свой ярко-карий цвет и поблекли. Но сейчас лицо художника лучилось от радости. Обняв гостя с подлинно итальянским пылом, он воскликнул: