Однако, ее удивляла любовь. Она была уверена, что женатые люди любят друг друга; во всех книгах об этом говорилось. Но между нею и Винсом любви не было. Теперь она знала, что он не любит ее и не любил с самого начала, какие бы слова ни использовал. А уж этим словом он пользовался часто, любовь не имела ничего общего с тем, что происходило в этой спальне два раза в неделю.
Любовь была шуткой, теперь Анна это знала. Этим словом люди пользовались, чтобы скрыть то, чего они хотели. Она никого не полюбит. И никогда не выйдет замуж.
На ее четырнадцатилетие Мэриан и Нина устроили для нее праздник. Анна задула все свечи на торте, и все спели «С днем рождения», даже Роза, дочка Мэриан, которой было полтора года. Нина расцеловала племянницу в обе щеки.
– Все мы любим тебя, дорогая, – сказал она в своей обычной манере, с небольшим придыханием. Она была выше Мэриан, ее волосы были темно-каштановыми, в то время как Мэриан была почти белокурой, но у обеих сестер была бледная кожа, морщинки в уголках серо-голубых глаз, спокойные лбы и ногти с безупречным маникюром. – Боюсь, мы делаем тебе слишком много замечаний, и я за это приношу извинения; это потому, что мы хотим, чтобы у тебя не было недостатков. Мы с Мэриан так решили, когда ты приехала к нам после смерти твоей бедной матери. Мы так любили ее и чувствовали, что как бы пообещали ей проследить, чтобы ты выросла такой, какой она хотела бы тебя видеть. И мы уверены, что ты такой будешь, моя дорогая. Ты становишься такой же красивой, как мать и уже гораздо умнее. Конечно, она не ругалась и всегда была так прекрасно одета... самая элегантная утонченная... но, наверное, когда была в твоем возрасте... мы не можем быть уверены... ну, я не хочу читать нотации, этого не следует делать в день рождения. Ты милая девочка, Анна, чистая и добрая, ты не доставляешь нам никаких неприятностей. Мы не могли бы требовать большего. И я хочу пожелать тебе счастливого дня рождения и много-много всего хорошего.
Анна смотрела на свои руки. Она терпеть не могла оказываться в центре внимания. Ей хотелось пойти в свою комнату и побыть одной. Но сделать это вряд ли удастся. Винс сказал ей, что придет. Чтобы отпраздновать ее день рождения.
– Хорошо, Анна, – отец поднял стакан с вином. – Четырнадцать лет и такая большая девочка. Твоя мать очень гордилась бы тобой, – он обращался ко всем, сидевшим за столом, переводя взгляд с одного лица на другое, но Анна не сводила с него глаз. Он был на одиннадцать лет старше Винса, и не такой поразительно красивый, но у него был серьезный взгляд и стройная фигура, которой она восхищалась. Его белокурые волосы никогда не были такими блестящими, как у Винса, а семь лет тому назад, когда умерла ее мать, они поседели; глаза, серо-голубые, как у его сестер, помрачнели, но брови и небольшие усы были еще золотистыми и придавали ему юношеский, почти беспечный вид. Анне нравилось, что отец был достойным, сильным и еще молодым человеком; он казался ей героем, который мог бы удерживать орды врагов, лишь сурово поговорив с ними.
