– Пожалуйста. – Салаутдин, а за ним и Руслан протянули паспорта.
Страж порядка некоторое время внимательно их изучал, потом вернул. Окинул приезжих откровенно недоброжелательным взглядом:
– Вы бы тут не толкались, господа азербайджанцы...
– Почему?.. – удивился вслух менее сдержанный Руслан.
– А потому, что я так сказал! – сузил глаза сержант. – Идите к себе, на рынок! Здесь вам делать нечего!
Хабаев хотел было вступить в спор, но Салаутдин схватил его за руку:
– Все понятно, дорогой! Извини, мы уже уходим! – Поднявшись с лавочки, командир чуть ли не силой поволок за собой разведчика.
– Куда мы идем?.. – спросил Руслан, когда недружелюбные стражи порядка остались далеко позади.
– Куда сказали – на рынок! – усмехнулся Салаутдин. В голосе и в движениях его появилась уверенность.
Сами того не зная, милиционеры подали верную мысль. В российских городах криминалом промышляют не одни чеченцы. Существуют ведь и другие кавказские народности! Конечно, обращаться к дагам или аланам – идиотизм полнейший! Особенно после всех перипетий второй чеченской войны, которая и началась с вторжения Басаева и Хаттаба в Дагестан. Да и недавний Беслан не добавил вайнахам популярности среди ближайших соседей...
Но вот азеры... За деньги эти сделают все. И даже маму родную продадут. Если, конечно, предложенная цена устроит...
Найти азербайджанских авторитетов было довольно просто. Пришли на рынок, подошли к первой же попавшейся в поле зрения торговке – толстой русской бабе – и нахально спросили:
– Кому платишь, сестра?..
Баба, шмыгнув красным носом, уверенно ответила:
– Фархаду.
Боевики удовлетворенно переглянулись, после чего Салаутдин задал еще один вопрос:
– А где Фархад?
На этот раз в глазах бабы мелькнуло удивление... Только она все равно ответила:
– Как где?! В кафе!
– В каком?
– А во-он в том... – указательный палец с ногтем, покрытым облупившимся местами лаком, вытянулся в сторону приземистого зданьица, приткнувшегося к рынку сбоку.
– Спасибо, сестра! – Боевики повернули в ту сторону, куда был направлен указующий перст, торчавший из трикотажной перчатки с обрезанными пальцами.
Дверь в кафе оказалась запертой. Салаутдин несколько раз ударил кулаком по дверному полотну. С той стороны послышались тяжелые шаги.
– Че нала?.. – На пороге возник угрюмый мужлан с густыми черными усами.
– Фархад, – произнес "волшебное" слово Салаутдин.
– Зачэм?.. – Мужлан не спешил пропускать незваных гостей.
– Говорить надо... – невольно Даудов подстраивался под речь собеседника.
