Голову чуть склонил Магистр, скрестил на груди руки в боевых латных рукавицах. Молится молча, беззвучно шевелит губами, чтоб только один Бафомет, герцог тьмы, владыка беспросветья, услыхал чаяния Темплариорума. Чтоб не достало слово прошения ушей смертного человека, ибо страшно то слово.
Отец кастелян, было, собрался пригласить Преимущественное Величество потрапезничать, да не осмелился прервать моление, боязливо восвояси убрался.
А на верхотуре донжона, по белокаменным палатам нервно расхаживает Локи. Великий Приор несуществующего Великого Приората.
Пока не существующего.
Плюхнется с размаху в кресло. Ногти погрызет. Пальцами пощелкает. Зубом поцыкает. Рывком поднимется, подойдет к окну. Брезгливо средним пальцем ткнет в прутья решетки. Ох, и претила же ему такая мера безопасности. Больно неприятные ассоциации вызывала стальная конструкция. Но после наезда Стилла, когда тот обшмонал локиевый арсенал, плюнул Фартовый на все суеверья, распорядился. Но хоть и сам дал команду, но муторно на такое смотреть.
Заглянул сквозь прутья, много не разглядишь. Плюнул в низ, но в кого попал и попал ли, того не разобрал. Отошел от окна. Пару па рокенрольных исполнил. Стрелки на часах подвел. Качнул маятник. Сам маятником качнулся. Принял стойку. Левой джеф. Один, другой. Правой хлесткий хук, и с полушага маваши.
Все равно муторно.
Дал лакею под зад коленом. Вторым пинком загнал пажа в спальню. За ним сам последовал, на ходу штаны рассупонивая.
Лакей целомудренно дверь прикрыл, отступил в сторонку, но далеко отходить не решался. Мало ли какая господину в нем, старом, нужда может случиться. Полотенце принести, вина подать, или, к примеру, почесать пресветлый зад Великоприорский. А может, заблагорассудят, Их Преимущественное Высочество плюнуть в старую рожу. Тут мешкать не можно!!
– Ну, что, вкусно? – Доносилось из почивальни.
Лакей поджал губы и покивал головой. Он понимал причину невежливого молчания пажа. С полным ртом особо не поболтаешь.
Нахраписто и зло скрипело ложе. Яростно сопел Локи, натужно скрипел зубами. Матерился.
Паж верещал привычно. Привизгивал.
Да и зашелся в запредельном крике. А после забулькало и тишина. Холодный пот пробил старого слугу.
С ноги открыв дверь, заявился хозяин. Заправил под ремень кружевную батистовую рубаху. Пригладил волосы.
– Эй, ты. Свисни качков, пусть падлу псам скормят. Давай, давай, шевели мослами. Козел. И одежду подай. У меня сегодня бенефис.
* * *
