- Ну да, - сказал Гилл. - Я был одним из лучших учеников в школе. "От отца кентавры унаследовали грубость, Жестокость, неблагодарность, страсть к насилию, от матери - легкомыслие, ветреную переменчивость". Откуда это?
- Классический труд "О происхождении кентавров".
- Ты тоже был способным учеником, - сказал Гилл.
Можно было сказать многое: что классические труды пишутся все же людьми, а не богами, что никто из смертных не видел вечно кружащегося в Аиде огненного колеса, что давно истлели кости тех, кто знал Иксиона. Но не следует говорить всего, что думаешь.
- Так, - сказал Гилл, подходя вплотную. - Может быть, ты считаешь и меня ниже себя, твоего начальника, - вдруг во мне найдется капля неаттической дорийской крови?
Он злорадно отметил, как бледнеет, отступает на шаг Эвимант. Из угла бесстрастно смотрел сыщик Эпсилон. Колыхались тени.
- Нет! Нет! Я не хотел сказать...
- Верю, верю, успокойся, - небрежно отмахнулся Гилл.
Иного способа уязвить нахального хлыща не было, и все же Гилл не чувствовал себя победителем. Ни капельки. Правда, и побежденным он никак не мог оказаться.
- Эвимант, уж не жениться ли ты собрался? - вдруг спросил из угла сыщик Эпсилон. - Уж больно много времени ты проводишь с Неей.
Гилл удивленно обернулся - вопрос был совсем не ко времени и не к месту. И перехватил злобный взгляд Эвиманта - чересчур злобный для простого раздражения, что кто-то сует нос в чужую личную жизнь. Но задуматься над этим не успел - дверь распахнулась, караульный крикнул сверху:
- Старик идет!
Старик, конечно, вряд ли бы спустился сам по довольно крутым и влажным ступеням - его без натуги несли на руках двое дюжих сыщиков. Судя по ухмылкам, роль носильщиков их только забавляла.
Старика осторожно поставили на пол.
- Придерживать под локоток, дедуля? - Сыщики разразились жизнерадостным хохотом. Они были неплохими парнями, только никак не могли уразуметь, почему этот хилый старикашка бывает необходим Гиллу более даже, чем они, сильные, ловкие и сообразительные.
Гилл хмуро махнул рукой, и они направились прочь.
- Доживешь до моих лет - и на урыльник сам не сядешь! - закричал вслед Старик. - Если доживешь, ню-хало!
- Угомонись, - сказал Гилл. - Дело серьезное.
- Вижу, вижу. - Старик быстрыми шажками просеменил к трупам. - Вижу, что поработали хваткие ребята - ухлопать Иксионова потомка довольно непросто, да и этакого детину...
Он замер, скрючившись в неудобной, даже для юноши неестественной позе. Потом стал выпрямляться, ужасно медленно даже для хворого старика, и Гилл ощутил холодок нехорошего предчувствия, отвратные ледяные мурашки. Чутье охотничьего пса не подводит...
