– Славная история, Гарри, но о чем это все говорит?
– Только о том, что вы не имеете ни малейшего представления об изрядной части моей жизни. Скажем, у меня есть друзья.
– Охотники за монстрами, оборотни и говорящий череп. Я покачал головой:
– Не только. Мне нравится мое жилье. Черт, да если уж на то пошло, мне нравится моя машина.
– Вам нравится эта… эта груда металлолома?
– Ну, внешне она, конечно, не слишком впечатляет, зато на нее можно положиться. Старая боевая кляча.
Томас снова поерзал на прикрывавшем пружины коврике.
– Знаете, вы просто вынуждаете меня всерьез задуматься о третьей причине. О неслыханной тупости.
Я пожал плечами:
– Мы с Жучком умеем надрать задницу. В меру сил наших четырех цилиндров, но умеем.
Лицо у Томаса вдруг утратило всякое выражение.
– Как Сьюзен?
Хотелось бы мне хранить вот такое бесстрастное выражение лица, когда я злюсь. Хотелось бы, но получается неважно.
– А при чем тут она?
– Вы за нее переживаете. Вы позволили ей стать частью вашей жизни. Она пострадала из-за вас. Она попала в лапы всякой дряни и едва не погибла. – Он смотрел прямо перед собой, на дорогу. – Как вы живете со всем этим?
Я начал было злиться, но взял себя в руки. Я покосился на профиль Томаса, высвеченный стоп-сигналом едущей рядом машины, – он изо всех старался казаться бесстрастным, старался сделать вид, будто его ничего не трогает. Из чего следовало: что-то трогает его – очень даже трогает. Он думал о чем-то, очень для него важном. И я догадывался, о чем. О ком.
– А как Жюстина? – спросил я.
Лицо его совсем застыло.
– Это не важно.
– О'кей. Но все-таки – как Жюстина?
– Я вампир, Гарри. – Он произнес это ледяным голосом, однако не совсем уверенно. – Она моя подру… – Голос его чуть дрогнул, и он попытался скрыть это, закашлявшись. – Она моя любовница. Пища. Вот как.
– А-а, – кивнул я. – Знаете, а мне она нравится. Еще с тех пор, как шантажом заставила меня помогать вам тогда, на маскараде у Бьянки. Это требует крепкого духа.
– Угу, – буркнул он. – Это у нее есть.
– Вы с ней давно знакомы?
– Четыре года, – сказал Томас. – Почти пять.
– А еще кто-нибудь был за это время?
– Нет.
– «Макдоналдс», – произнес я.
Томас удивленно повернулся ко мне.
– Что?
– «Макдоналдс», – повторил я. – Я люблю перекусить в «Макдоналдсе». Но даже если бы я мог себе это позволить, я бы не стал пять лет подряд обедать только там.
– О чем это вы? – спросил Томас.
– Да яснее ясного – о чем. О том, что Жюстина для вас не только пища.
