– Ошибаюсь?
Дуглас уставился на нее, на ее затылок, напряженные плечи, бедро, обтянутое тесными брюками, и его охватило уныние. Безусловно, он совершал ошибку. Было сумасшествием явиться сюда! Как он ни надеялся, слова актрисы подтверждали, что она приезжала в Ноулэнд к его матери, а не к нему.
– Прости, если я ввела тебя в заблуждение, – продолжала Шарон, – мне было приятно проводить с вами время, не отрицаю. Я не хотела производить на тебя впечатление; если тебе показалось что-то, то прости меня. Но я никогда не думала...
Она замолчала и снова посмотрела на него.
– Пожалуйста, прости меня. Я всегда буду твоим другом.
Дуглас вынул руки из карманов и нервно провел по бедрам.
– Спасибо, – еле выдавил он из себя, – я вне себя от счастья. Премного благодарен.
Шарон прикусила губу:
– Дуглас...
– Я знаю, – прервал он ее язвительно. – Страшно глупо с моей стороны было приходить сюда. Скажите, пожалуйста, а если бы я был богат и знаменит? У меня был бы шанс?
Шарон резко выпрямилась, брови ее сердито сдвинулись.
– Это не имеет ничего общего ни с тем, ни с другим! – быстро произнесла она. – Ради Бога, Дуглас, представь себе, что сказала бы твоя мать, если бы слышала тебя сейчас.
Юноша с неожиданной надеждой посмотрел в ее напряженное лицо.
– А какое отношение к этому имеет мать?
– Самое непосредственное, я полагаю, – ответила Шарон и стала внимательно рассматривать свои ногти, стараясь показать, что и так сказала слишком много.
Дуглас глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться:
– Вы хотите сказать, что если бы не моя мать, то все сложилось бы по-другому? Мы могли бы подружиться?
– Но мы и так друзья. Разве я только что не говорила об этом? – в голосе ее прозвучало беспокойство, и она заставила себя посмотреть на него. – Может быть, ты все же хочешь выпить чего-нибудь?
– Вы имеете в виду, что у нас могло быть что-то большее, чем дружба? – продолжал он мягко настаивать.
– Нет, – сухо ответила она, – это не то, что я имела в виду. Ты еще мальчик, Дуг. Как ты этого не понимаешь?
– Не понимаю? – он пристально посмотрел на Шарон. – Разве я вам не нравлюсь?
– О Дуглас, – она взмахнула руками и подняла глаза к потолку, – как я могу говорить о семнадцатилетнем...
– Восемнадцатилетнем, – быстро прервал он ее, но она продолжала, как будто не слышала:
– ... мальчике? Если бы это было так, меня могли бы обвинить в краже младенцев!
– Но разве это не так?
Она быстро взглянула на него и, будто испугавшись, что он сможет прочесть что-то в глубине глаз, посмотрела в сторону.
