Самурай вложил ей в руку письмо и поспешно удалился. Оцу слышала его торопливые шаги.
Это было не просто письмо – к нему была приложена золотая монета. Послание было прямолинейное – самурай предлагал Оцу обезглавить Такэдзо и доставить голову в Химэдзи, где автор письма сделает Оцу своей женой, так что девушка проживет в покое и довольстве до конца своих дней. Подпись – Аоки Тандзаэмон. Эту славную фамилию, по свидетельству ее обладателя, носит один из самых почтенных самурайских родов провинции. Оцу не расхохоталась лишь потому, что была слишком возмущена.
– Оцу, ты поужинала? – донесся голос Такуана. Оцу продела ноги в сандалии и вышла на галерею.
– Не хочется. Голова разболелась.
– Что это у тебя в руке?
– Письмо.
– Еще одно?
– Да.
– От кого?
– Такуан, ты чересчур любопытен.
– Любознателен, девочка, а не любопытен.
– Хочешь взглянуть?
– Если можно.
– Время скоротать?
– А почему бы нет?
– Ладно.
Оцу протянула Такуану письмо. Прочитав его, монах долго смеялся. Оцу невольно заулыбалась.
– Бедняга! Дошел до того, что готов на подкуп и любовью и деньгами. Уморительное сочинение! Мир облагодетельствован бравыми и прямодушными самураями! Он в таком отчаянии, что умоляет молоденькую девушку снести преступнику голову. И глуп настолько, что пишет об этом!
– Письмо меня не беспокоит, – сказала Оцу, – но что мне делать с золотом?
Она передала монету Такуану.
– Немалая сумма, – сказал Такуан, прикидывая вес монеты на руке.
– Это меня и тревожит.
– Успокойся? Потратить деньги – не проблема. Такуан направился ко входу в храм, где стоял ящик для пожертвований. Прежде чем опустить монету, он поднес ее ко лбу в знак преклонения перед Буддой, но в последний момент передумал.
– Лучше деньги оставить у тебя. Вдруг пригодятся.
– Мне не нужны деньги. От них одни неприятности. Могут спросить, откуда они взялись. Лучше сделать вид, что я их никогда не видела.
– Золото уже не принадлежит Аоки Тандзаэмону. Оно превратилось в подношение Будде, а Будда даровал его тебе. Храни монету на счастье.
Без лишних слов Оцу спрятала монету в оби. Затем, взглянув на небо, произнесла:
– Ветер поднялся. Как бы гроза не собралась. Дождя не было тысячу лет.
– Конец весны, нужен хороший ливень. Он смоет опавшие цветы, не говоря уже о том, что взбодрит приунывших крестьян.
– А как же Такэдзо?
– Такэдзо?.. – задумался монах.
В этот момент с ветви криптомерии раздался голос:
– Такуан, Такуан!
– Такэдзо, ты? – спросил монах, запрокинув голову. На Такуана обрушился поток брани.
