Мусаси | страница 28



После небольшой паузы монах продолжил монолог:

– Я постирал свою одежду, но где высушить мое ветхое одеяние? Не вешать ведь на сливе! Было бы богохульством, надругательством над природой потревожить эти цветы. У меня слишком утонченный вкус, я не могу найти место, чтобы развесить одежду! Оцу, одолжи мне шест для белья.

Оцу, покрасневшая от вида почти голого монаха, крикнула:

– Такуан, нельзя разгуливать полуголым, пока одежда сушится.

– Придется лечь спать.

– Ты неисправим, Такуан!

Такуан воздел одну руку к небесам, а другой указывал на землю, подражая храмовой статуе Будды, которую прихожане раз в год омывают ритуальным чаем.

– В этой позе мне следовало бы простоять до завтрашнего дня. Завтра восьмое число, день рождения Будды. Стою, а люди мне поклоняются и поливают сладким чаем. Представляю их изумление, когда я начал бы облизываться.

Приняв набожный вид, Такуан прочитал слова Будды:

– На небесах и на земле только я свят.

Оцу рассмеялась, глядя на шутливого богохульника.

– Вылитый Будда!

– Разумеется. Я – живое воплощение принца Сиддхартхи.

– Тогда не шевелись, а я принесу чай, чтобы полить тебя.

В этот момент вокруг головы монаха закружила пчела, и воплощение Будды отчаянно замахало руками. Пчела бросилась на набедренную повязку, пытаясь забраться внутрь. Оцу хохотала до слез. Такуан Сохо – такое имя он получил с принятием монашеского обета – не переставал изумлять даже сдержанную Оцу с тех пор, как появился в храме.

Оцу, вдруг оборвав смех, сказала:

– Не могу тратить время на пустяки. У меня важное дело.

Глядя, как она надевает миниатюрные сандалии, монах с невинным видом спросил:

– Какое дело?

– Какое? И ты забыл? Твое кривлянье напомнило мне, что надо готовиться к завтрашнему дню. Настоятель приказал набрать цветов, чтобы украсить «Храм Цветов». Потом надо все подготовить для церемонии праздничного чая и сварить его сегодня вечером.

– Куда пойдешь за цветами?

– На луг вниз по реке.

– Я с тобой!

– Без одежды?

– Тебе одной не справиться. Я помогу. Человек, между прочим, появляется на свет без одежды. Нагота – его естественное состояние.

– Может быть, но я не нахожу его нормальным. Лучше пойду одна.

Оцу побежала к постройкам позади храма, чтобы отвязаться от Такуана. Она надела на спину корзину, взяла серп и выскользнула через боковые ворота. Оглянувшись, она увидела следовавшего за ней Такуана. Он замотался в большое покрывало, в каких обычно перевозят постельные принадлежности.