Бак пытался возражать:
– Эти мальчики и девочки – срез нынешнего поколения этой страны, не хуже и не лучше. Что в них есть необыкновенного, из-за чего они не идут в Гарвард, в эту вашу Школу бизнеса, так это непреодолимое желание попасть в шоу-бизнес и стать любимцами публики, стремление к тому, чтобы их имена стали известны во всем мире, а это, поверь мне, единственное, что может по-настоящему принести удовлетворение в жизни всякого человека, если он действительно одержим, как я, например, или как они.
– Дорогой Бак, – я вложила в свой голос теплые, слегка хрипловатые нотки Джин Артур, – вы необыкновенны. Уникальны. Вы были – и продолжаете быть – звездой. Вы были и благодаря телевидению, которое показывает ваши старые фильмы, по-прежнему остаетесь любимцем публики. Вы будете жить долгое время после того, как эти два тела, ваше и мое, превратятся в прах, и не станет этой комнаты, и эти мальчики и девочки состарятся и умрут, а их потомки придут и умрут. Бак Лонер, «Ковбой, поющий и стреляющий» из старых радиопередач, верхом на Спорко будет скакать в воображении всего мира. Вы – на все времена. Они – нет, и никогда не будут.
Я его доконала. Моя любимая двухходовка, которой меня научил Майрон: сначала большая лесть с крупицей правды (выращенная в раковине искусственная жемчужина), затем короткий смертоносный удар. Его лицо выражало одновременно восторг и смятение. Этот раунд за Майрой.
– Ладно, дорогуша, я понимаю, что ты имеешь в виду, это действительно тонкий вопрос. Да, я сделал восемнадцать полнометражных вестернов, это правда, и этот ублюдок мой адвокат ни разу не вставил в мои контракты пункта о перепродаже на ТВ, несмотря на то, что однажды я сказал ему: «Сидни, раньше было радио, теперь приходит время телевидения. И когда это время наступит, фильмы Бака Лонера будут на вес платины». Но он не обращал внимания на мои слова и… Однако мы говорим сейчас не об этом. Да. Мы говорим о детях, верно? – Он нахмурился. – Это хорошие дети, в большинстве своем из непривилегированных семей, они из разных мест, и они добирались сюда на попутных машинах, сюда, в солнечную Калифорнию, в надежде, что смогут стать звездами, как я. Они подрабатывают где придется, чтобы обеспечить себя, пока учатся в Академии, а мы заняты этим адским трудом, стараясь выявить творческий потенциал каждого…
– Бросьте трепаться, папочка, – сказала я, к своему удивлению, перейдя на жаргон пятидесятых, который так забавлял Майрона, а у меня вызывал отвращение. – Вы занимаетесь этим, чтобы делать деньги, и вы делаете их.
