Она повиновалась, жалкая и беззащитная. И увидела холодное лицо и крепко сжатый рот.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга, почти соприкасаясь носами. Но затем черты его лица смягчились. Какой-то огонек оживил его глаза, и даже руки стали держать ее как-то иначе.
– Триста, – пробормотал он. Чуть склонив голову, он оказался еще ближе. Она почувствовала, как напряглись его мускулы.
Она крепче сжала сильное плечо Романа. Голова кружилась от его близости. Странно, что ей хотелось спрятать голову на его груди – ведь именно от него нужно было сейчас скрыться.
Он был скроен крепко, как кузнец. Джентльмены его круга имели элегантные фигуры, носили несколько вычурные наряды, чтобы походить на Байрона, или старались выглядеть как денди. Роман же был высоким и сильным и не отличался утонченностью. Однако в его присутствии все прочие джентльмены меркли. Ни один мужчина не мог с ним сравниться ни в работоспособности, ни в энергии, ни в остроте интеллекта. Роман склонил голову ниже, и его губы нашли ее.
Это был жадный поцелуй, глубокий и долгий. Триста почувствовала себя так, словно вернулась домой. Она чуть было не вскрикнула, но то ли оттого, что находилась в объятиях Романа, то ли от сознания, что Роман знает об Эндрю, она не издала ни звука.
Многоцветье чувств переполнило ее. Это был и трепет от его близости, и облегчение, что не надо наконец ничего скрывать, и страх перед грядущим, – все это захлестнуло ее с такой силой, что Триста готова была взорваться в его руках. Однако каким-то образом кости остались целы, а ее самое продолжало тянуть к Роману, к его сильному и чувственному телу.
Она мягко взяла его лицо в свои ладони. Его кожа оказалась все такой же на ощупь, как и прежде. Триста помнила ощущения от его шелковой кожи, его твердые, упругие и жесткие мышцы. Она никогда не целовала другого мужчину и даже не дотрагивалась ни до кого. Ей это было просто не нужно. Она всегда желала только этого человека. Казалось, время вернулось обратно к тем дням, когда она любила его. Только один поцелуй – и все, что разделяло их, исчезло. Испарилось.
Он отстранился, и Триста подняла глаза, изумленная и разочарованная тем, что этот долгожданный поцелуй оказался так короток. Его лицо снова стало холодным. Роман покачал головой, борясь с собой и стараясь скрыть от нее, что и ему этот поцелуй доставил наслаждение. Триста издала короткий звук, не желая, чтобы он снова стал отстраненным.
