– По словам нашего капитана, – объяснил Аластер, чтобы успокоить возбужденного юнгу, – датчанин лишь незадолго перед тем получил эту карту. Испанец был отцом его жены; стыдясь бесчестного поступка своего отца, а также чтобы избежать унизительного положения, в какое ее поставило бы свидетельство незаконности собственного рождения, она много лет прятала карту. За это время испанец стал вполне респектабельным плантатором, и дочь не хотела навлекать позор на семью и, естественно, на саму себя.
Конни задумчиво сдвинул брови.
– Но почему же, мистер Марлоу, датский капитан поставил на кон такую ценную вещь? – спросил он, недоумевая, как могло случиться подобное. – Я бы ни за что не выпустил карту из рук.
– В пылу картежного азарта никому и в голову не приходит, что он может проиграть, – объяснил Аластер. – К тому же датчанин, возможно, подозревал, что это дешевая подделка. Он вполне мог посчитать нашего капитана, принявшего у него карту вместо денег, просто дураком. Вряд ли он даже вспоминает об этом, Конни, – разуверил юнгу Аластер. – У капитанов невольничьих судов всегда туго набитые кошельки. Они наживают на своем деле баснословные деньги.
– Корабли у них не слишком хорошие, мистер Марлоу, – спокойно произнес Конни. Тут он вспомнил свое плавание на невольничьем судне, которое ходило в Африку, и его глаза потемнели. – А капитаны невольничьих судов – все как один мерзавцы, жуткие мерзавцы, – пробормотал он, и в его ушах как будто вновь зазвучали стоны закованных рабов, умиравших в трюмах.
. – Я знаю, Конни, – не слишком уверенно сказал Аластер, понимая, что бесполезно утешать этого мальчика, перенесшего то, что ему лично никогда не приходилось испытывать. – Я надеюсь, что этот испанец не все деньги растранжирил, – добавил он, прикидываясь озабоченным, – и оставил для нас достаточно испанских дублонов.
– Да, мистер Марлоу, – с готовностью поддержал Конни, и его лицо просветлело. – Теперь эти сокровища наши.
Аластер бросил беглый взгляд на капитана. Данте Лейтон стоял на корме, небрежно облокотясь о поручень. Думая о чем-то своем и прищурив серые глаза, чтобы их не слепила сверкающая поверхность моря, он смотрел на восток. За эти годы, подумал Аластер, капитан не очень-то сильно изменился, по крайней мере физически; его темно-каштановые волосы выбелены солнцем, но не возрастом, и штаны на нем того же размера, что и девять лет назад. Поразительно красивый человек Данте Лейтон; в лице его, темном, загорелом, с почти правильными классическими чертами, чувствуется большая сила воли, характер. Капитан их принадлежит к тому типу мужчин, которых женщины находят неотразимо привлекательными. При этой мысли Аластер добродушно вздохнул. Он не мог не сознавать, что его собственное лицо не только некрасиво, по и ничем не примечательно.
