– Он с тобой, Отт?
– Да.
– О'кей. Валяйте.
– Вы удовлетворены тем, что ваш клиент обеспечил оплату вашего гонорара, который, как известно, очень высок, из денег, не имеющих отношения к преступному бизнесу?
Лиаракос нахмурился.
– Без комментариев, – сказал он решительно и скрылся за дверью.
Телекомментатор широко улыбнулся Йоуку. На губах Мергенталера тоже промелькнула улыбка.
Время тянулось медленно. Комментатор поглядывал на часы.
Через семь минут дверь отворилась и появились два полицейских в форме, а следом – два судебных маршала[10]. Лиаракос шел следом, за ним – человек среднего роста латиноамериканской наружности с аккуратными усами. Позади шли остальные полицейские и судебные чиновники, но внимание Йоука привлек именно этот человек.
Как только он расположился на стуле, вспыхнул свет, и Йоук разглядел его получше. Это был упитанный человек с полными щеками, которые через несколько лет превратятся в обвислые брыли. Он напоминал банкира средних лет, особенно не утруждавшего себя еще со школьных времен. Одет он был в брюки и белую рубашку с короткими рукавами, без галстука. Он щурился на яркий свет и осторожно оглядывался вокруг, пока техник прилаживал ему на рубашку микрофон.
Как только техник закончил, оператор помахал одному из маршалов рукой, чтобы тот ушел из поля зрения камеры, и комментатор начал.
– Насколько я знаю, вы готовы сделать заявление, сеньор Альдана.
Альдана смотрел прямо в камеру.
– Я Чано Альдана, – начал он с заметным испанским акцентом. – Я ваш самый страшный кошмар наяву. Я – те безликие голодающие массы, которым вы отказали в пище. Я – раб, которого, закованным в цепи, вы принесли на беспощадный алтарь ростовщичества. Я – болезнь, которую вы не хотите лечить. Я – нищий, которого вы прогнали с праздника. Мне вручен ключ от преисподней. И Я открыл ее.
Несколько секунд комментатор стоял, разинув рот, ничего не понимая.
– Сеньор Альдана, вы признаете себя виновным в том, в чем вас обвиняют?
– Это вы виновны, не Я!
– Вы возглавляете Медельинский картель?
– Я бизнесмен третьего мира.
Хотя стало ясно, что это и есть весь ответ, комментатор, без особой надежды, продолжал.
– Вы занимаетесь контрабандой кокаина?
– Я никогда не занимался контрабандой кокаина.
– Ваше заявление дает понять, что люди, которые работают на вас, поднимут волну насилия, если вас не освободят. Это ли вы имели в виду?
– Я имел в виду то, что сказал. И только. Люди, которым известна Моя репутация, скажут вам, что я человек слова.
