Лошадь Хамбера выглядела хуже остальных, у конюха, который ее вел, были нечищеные ботинки, грязный плащ и вид человека, махнувшего на себя рукой. Костюм жокея, когда он снял куртку, оказался забрызганным грязью с предыдущего выезда, а тренер, который все это допустил, был крупным, грубого вида мужчиной с тяжелой узловатой тростью.
Случилось так, что конюх Хамбера подошел и встал рядом со мной, чтобы посмотреть заезд.
– Как шансы? – спросил я от нечего делать.
– На нем ездить – только время тратить, – сказал он, презрительно кривя рот. – Я сыт по горло этим козлом.
– А-а. Может, у тебя вторая лошадь лучше? – пробормотал я, глядя, как лошади выравниваются для старта.
– Моя вторая лошадь? – Его смех был безрадостным. – У меня еще три, представляешь? Я всей этой козлиной конюшней сыт по горло. В конце недели сваливаю, даже если они мне денег не заплатят.
И вдруг я вспомнил, что именно я слышал о Хамбере. Мальчишка в бристольском общежитии говорил, что это худшая конюшня в стране: там конюхов держат впроголодь, бьют, поэтому там и работает всякое отребье.
– То есть как, если не заплатят? – спросил я.
– Хамбер платит не одиннадцать, а шестнадцать фунтов в неделю… но есть за что! Хватит с меня чертова Хамбера, я сваливаю.
Скачка началась, и мы наблюдали, как лошадь Хамбера пришла последней. Чертыхаясь вполголоса, конюх исчез, чтобы увести ее.
Улыбаясь, я спустился вслед за ним по ступенькам и в тот же миг забыл о нем, потому что у подножия лестницы увидел тощего типа с черными усами, которого я сразу вспомнил – он был в баре в Челтенхеме. Я медленно отошел к ограде демонстрационного круга и оперся о нее, он незаметно последовал за мной. Остановившись рядом и не сводя глаз с появившейся на круге лошади, он сказал:
– Я слышал, у тебя с деньгами плохо.
– Сегодня уже хорошо, – отозвался я, оглядев его с головы до ног. Он бросил на меня быстрый взгляд.
– Что, так уверен в Спаркинг Плаге?
– Ага, – сказал я с самодовольной ухмылкой, – уверен. – Значит, кто-то был настолько любезен, подумал я, что сообщил ему имя моей лошади – то есть он наводил обо мне справки. Уверен, ничего хорошего он не услышал.
– Хм-м.
Прошла целая минута, после чего он как бы между прочим спросил:
– А ты не думал о том, чтобы… сменить работу… перейти в другую конюшню?
– Думал, – сознался я, пожав плечами. – А кто не думал?
– На хороших конюхов всегда спрос, – заметил он, – а мне говорили, что ты мастер по части уборки конюшни. С рекомендацией Инскипа тебя куда угодно возьмут, если ты скажешь, что готов подождать свободного места.
