Книжный клуб Джейн Остен | страница 86



В чем дело, Аннет? поравнявшись с ней, спросила Эмили. Что вы знаете об этой картине, что так не хотите оставаться, несмотря на мои просьбы?

Я не знаю, в чем дело, мадемуазель, ответила Аннет, и ничего не знаю о картине, только я слышала, с ней связано что-то ужасное и что С ТЕХ ПОР она всегда покрыта черным и никто на нее не смотрел много-много лет и что она имеет какое-то отношение к прежнему хозяину замка, до синьора Монтони и...

Ну что ж, Аннет, с улыбкой сказала Эмили, верю вам на слово: вы ничего не знаете о картине.

Нет, правда, ничего, мадемуазель, ибо я пообещала никому не рассказывать только...

Хорошо, ответила Эмили, заметив, что она разрывается между желанием раскрыть секрет и боязнью последствий, более не стану вас пытать...

Не надо, мэм, умоляю.

Чтобы вы не разболтали все, перебила Эмили.

Июль. Глава пятая, в которой мы читаем «Гордость и предубеждение» и слушаем Бернадетту


Первое впечатление Сильвии от Аллегры: ни у кого еще не было такого очаровательного ребенка.

Первое впечатление Джослин от Григга: красивые ресницы, смешное имя и абсолютно ничего интересного.

Первое впечатление Пруди от Бернадетты; страшно взглянуть и скучно слушать, хотя слушать почти никогда не приходится.

Первое впечатление Бернадетты от Пруди: за все мои долгие годы немного я встречала таких испуганных девушек.

Первое впечатление Григга от Джослин: она, похоже, думает, что проехать со мной несколько этажей в лифте — божья кара.

Первое впечатление Аллегры от Сильвии слилось с ее первым впечатлением от большого мира. Это мне? — спросила она себя, еще не зная ни слов, ни что такое вопрос. А потом, когда Сильвия — и, позже, Дэниел — впервые заглянули ей в глаза: и это мне?


Во времена Остен традиционный бал все еще открывали менуэтом. Исторически менуэт всегда исполнялся лишь одной парой.


— Все знают, — сказала Пруди, — что богатый мужчина когда-нибудь захочет новую жену.

Она сидела с Бернадеттой за большим круглым столом, на ежегодном благотворительном вечере в пользу Публичной библиотеки Сакраменто. Их окружали богатые мужчины, пол был усеян ими, словно претцель солью.

В дальнем конце зала, перед огромным арочным окном, джаз играл вступление к «Вошла любовь». Посмотрев наверх, можно было увидеть все пять этажей Цакопулосской библиотечной галереи: массивные каменные колонны, четыре ряда балконов с коваными перилами и, наконец, купол. Под потолком висели гигантские стеклянные кольца.