Нельзя не обратить внимания на паузы. Так и видишь, как он помедлил, а потом опять вернулся к разговору.
Порой забудет, о чем только что говорил.
«Кто не знает тосканского типа красавиц?», - спросил он себя, но ответил о другом: «И я скажу не преувеличивая, что наш русский, славянский тип женщин несравненно выше».
«Холодно… тепло… горячо…» О тосканках - «горячо». Ведь каждый год он едет в Италию. Всякий раз рассчитывает не только на солнце, но на тепло местных красавиц.
О том, что итальянки «не заботятся о духовном развитии» - тоже «горячо». И о «славянском типе женщин». Потому-то он остался в Петрограде, что связывал с этим «типом» особые надежды.
Воспоминания об Италии
Эберлинг, в первую очередь, художник. Его память сохраняет картины, а не слова.
И на сей раз он увидел флорентийское утро. Уже не вспомнить, о чем разговаривали, но солнечных зайчиков и сейчас можно пересчитать.
Еще он вообразил свою приятельницу. Пока она не встала, ее практически нет, и лишь рука выглядывает из под одеяла. Затем следует рывок. Потянулась, с трудом попала в тапки, нехотя перешла из сна в явь.
Совсем не риторический это вопрос: «Может ли … лицо женщин быть красивым, если оно ничем не одухотворено?»
Бывает лицо плоское и скованное, а бывает разнообразное и находящееся в движении.
То вспыхнет внутренним огнем, то станет как туча, то затеплится вновь.
Это Альфред Рудольфович и называет «духовным развитием».
«Развития» он и ожидает больше всего. Чтобы не только удовольствия, но самые неожиданные сочетания света и тени.
Сколько раз лица его подруг озаряло сияние, а сколько раз свет так и не появился!
О лицах неинтересных и тусклых Эберлинг говорил:
– Очень сложное лицо. Возможно, и вообще нет лица.
Что касается уже упомянутой приятельницы, то он сперва видит то, что вокруг. Представляет полную утреннего света занавеску и неожиданно четкие очертания предметов.
Как это говорится в предписании ГОЗНАКа? «Глаза осветить как на фотографии № 1». На сей раз свет был не люминесцентный и резкий, а чуть притушенный, идущий изнутри.
Воспоминания о Петербурге
Возможно, мы знаем ее имя. «Натурщица Пия, девушка замечательной красоты, - сообщается в журнале «Иллюстративная Россия», - давшая слово, что со смерти знаменитого Винеа, она никому больше не будет позировать, для Эберлинга сделала исключение, и он написал с нее ряд головок и этюдов тела».
Альфред Рудольфович ехал во Флоренцию не просто рисовать, но рисовать ее. Представлял как он встанет с постели, а приятельницу попросит немного задержаться.
