Перед домом стоял насир-агаси.
– Господин, не хочешь ли ты еще раз с нами поговорить? – спросил он.
– А что вы можете мне сказать?
– Мы хотим послать к Али-бею человека, а так как миралай – пусть Аллах отправит его в рай – убил посланца езидов, то никто из нас не может идти. Сможешь ли ты это сделать?
– Да. Что мне им сказать?
– Каймакам тебе прикажет. Теперь он руководит всеми, он в том доме. Иди туда!
– Прикажет? Ваш каймакам не должен мне ничего приказывать. То, что я делаю, я делаю добровольно. Пускай каймакам придет и скажет мне то, что он должен мне сказать. Этот дом ждет его, но только его и, самое большее, еще одного человека. Кто сверх этого приблизится, того я велю застрелить.
– Кто кроме тебя еще в доме?
– Мой слуга и один хавас[20] мутасаррыфа, башибузук.
– Как его зовут?
– Болюк-эмини Ифра.
– Ифра? Со своим ослом?
– Да.
Я засмеялся.
– Так ты и есть тот чужеземец, который освободил арнаутских офицеров от тяжелого наказания и заслужил дружбу мутасаррыфа?
– Да, это я.
– Подожди немного, господин. Каймакам сейчас придет.
Мне пришлось на самом деле недолго ждать; из храма на той стороне выступил каймакам и подошел к моему дому. За ним шел макредж.
– Халеф, открой им и проводи в комнату. Затем ты снова закроешь дверь и вернешься сюда. Если хоть еще один незваный гость подойдет к дому, стреляй в него!
Я пошел вниз. В дом вошли двое мужчин. Оба были высокими чиновниками, но это меня не беспокоило, поэтому я принял их сдержанно и только кивнул им, чтобы они присели. Они устроились, и я спросил их без особой доброжелательности в голосе:
– Мой слуга вас впустил в дом. Он сообщил вам, как нужно меня называть?
– Нет.
– Меня здесь называют хаджи эмир Кара бен Немси. Кто вы – я знаю. Что вы можете мне сказать?
– Ты хаджи? – спросил макредж.
– Да.
– Значит, ты был в Мекке?
– Естественно. Видишь, на моей шее висит Коран и маленькая бутылочка с водой из Земзема?
– А мы думали, ты гяур…
– Вы пришли, чтобы это мне сказать?
– Нет. Мы просим тебя пойти с нашим поручением к Али-бею.
– Вы мне дадите надежное сопровождение?
– Да.
– Мне и моим слугам?
– Да.
– Что я должен ему сказать?
– Что ему следует сложить оружие, смириться перед мутасаррыфом и вернуться к былому послушанию.
– А потом? – спросил я, желая узнать, что они еще придумают.
– Тогда наказание, которое ему определит губернатор, будет милостивым, насколько это, конечно, возможно.
– Ты макредж Мосула, а этот человек – каймакам и командующий войсками. Он должен давать мне поручения, а отнюдь не ты.
