— Спасибо вам за советы, — поблагодарил Спартак сдержанно, но взглянул на Александра Сергеича по-новому, иначе, чем раньше.
— Ни пуха вам, ни пера, Спартак.
— Идите к черту.
— Хм-м... И вам мерси за то, что не в жопу. А то надоело, знаете ли...
Ровно чертову дюжину минут спустя Спартак вторично погиб на ринге. Однако прежде сломал колено рабочей, правой, длиннющей ноги полноценного фаворита.
Глава 8,
в которой герой воскресает вторично
Звездоплавательный пузырь с реанимационным саркофагом внутри, где вторично воскресал Спартак, вошел в плотные слои атмосферы. Пузырь притормозил, не спеша пронырнул стратосферу, аккуратно вписался в прореху между облаками, сбросил скорость до минимума и, наконец, коснулся почвы.
Амортизируя, пузырь сплющился, внутри его возникла воздушная подушка. Она поддержала саркофаг, где полностью восстановился, воскрес Спартак, как раз к моменту посадки.
Подушка из воздуха мягко просела, пузырь лопнул, саркофаг треснул пополам, половинки раскололись надвое, четвертинки располовинились, осьмушки разделились, саркофаг рассыпался камушками, они раскрошились в песок, он измельчился в пыль, ее унес ветер.
Обнаженный герой, совсем слабый в начале своей третьей жизни, гораздо слабее, чем в начале второй, лежал на рыхлой и теплой почве и глядел в белесые небеса. Пахло свежестью и простором, дышалось легко и вкусно. Лежать и чувствовать, как в возрожденном теле потихоньку-полегоньку копятся силы, было чертовски приятно, но Спартаку хотелось большего, ему хотелось контролировать ситуацию. Или, на худой конец, иметь о ней представление. О ситуации, в которую он попал. Или угодил.
Спартак поднатужился, приподнял голову, сузил глаза, огляделся... Пашня. Он лежал на пашне. С трех сторон, докуда хватает глаз — плоское, как блин, свежевспаханное поле. Но, когда Спартак вывернул до упора шею и скосил до боли глаза, то внимание цапануло живописное вкрапление в скупость сельскохозяйственного пейзажа. Оазис цвета и формы находился с условно четвертой стороны, прятался сзади от героя. Зеленый такой, как и положено оазису, участок в несколько соток, с круглым прудиком-лужей у самого края зеленки. До оазиса, выражаясь образно, рукой подать, а, говоря конкретнее, километра, этак, полтора, плюс-минус стометровка.
Вывернутая шея и скошенные глаза быстро устали. Затылок упал в борозду. Спартак вздохнул, поднапрягся и сел. Выдохнул, отдохнул и развернулся лицом к оазису. Голова закружилась, он закрыл глаза, сосредоточился на точке «дан-тянь», качнул энергию «ци» в вестибулярный аппарат, кружение в черепе прекратилось, он поднял веки и увидал нечто активно живое, двуногое.
