— Не знаю, — пожала плечами Марина. — Но я не чувствую никаких признаков чужого присутствия. Они ведь не знают, что мы пошли следом! Переговаривались бы.
— Надо с Марком что-то делать. — Андрей почесал макушку. — Наверх тащить немыслимо. Может, он сам проснется? Давай подождем!
— А вдруг Шершень появится? Как мы тогда защитимся? — спросила Марина. — Дверь наверху не остановит бандитов, а тут могут быть еще эти… Лохматые…
— Тогда давай меняться оружием, — предложил Андрей. — Ты мне давай пистолет, а сама бери ружье, а то я левой рукой все равно помпу не передерну
— Тяжелое… И я не знаю, как из него стрелять.
— Да ничего тут особенного нет! Только приклад прижимай сильнее, а то плечо отобьет. И не забывай после каждого выстрела передергивать помпу.
Видимость была небольшая, метров десять, дальше мешал смотреть клубящийся в пещере туман. Но отходить далеко от Марка они не стали, не было смысла ради любопытства подвергать себя и его излишней опасности.
Марина подошла к Марку ближе и осторожно коснулась его руки.
— Он холодный совсем… — задумчиво сказала она. — Странный сон. Может, он под гипнозом?
— Не смешно, — покачал головой Андрей. — Гипнотизер на службе у бандита… Хотя после крысы такого размера меня уже сложно чем-нибудь удивить.
Он отошел на несколько шагов и с любопытством осмотрел постамент.
— Марина, иди сюда! Посмотри отсюда, издали!
Марина подошла и встала рядом, с недоумением глядя на лежащего Марка.
— Смотри вокруг, — сказал Андрей, — не только на сам постамент!
Приглядевшись, Марина поняла, что имел в виду Андрей. Вокруг постамента, на равных расстояниях друг от друга, стояли семь небольших ящиков с поднятыми крышками. Сделаны они были скорее всего из дерева и Марина условно назвала их сундучками. Именно из этих сундучков вылетали фонтаном мелкие голубые искры, которые весело играли над постаментом. Не думая долго, Марина подбежала к одному из них, присела рядом и, положив ружье, подняла сундучок. Внутри желтел шероховатый пергаментный свиток с нанесенными на нем незнакомыми письменами.
— Похоже на карту твоего папашки, — сказал подошедший Андрей. — Только здесь больше написано, чем нарисовано… Э! Ты поосторожней с этим пергаментом, может, он отравленный!
— Отравленный… Может, это и есть то, из-за чего спит Марк?
— Знаешь, я уже давно думаю… — задумчиво протянул Андрей. — Что-то у меня уже мозги заворачиваются. Тут все странное, но знакомое, согласись. Даже эта крыса. И сундучки, и клубящийся туман.
