Проклятие Деш-Тира | страница 15



Гонец, наблюдавший за Лизаэром, весь сжался, боясь даже дышать. Почувствовав его состояние, принц отбросил мрачные мысли и ободряюще похлопал посланца по плечу.

— Можешь не волноваться. Окончательно решать судьбу незаконного сына моей матери будет лишь королевское правосудие. Старший помощник «Брианны» поступил правильно, причалив здесь и сообщив мне о пленнике.

Гонец с облегчением поклонился.

— Ступай на кухню, там тебя накормят и дадут чего-нибудь выпить, — велел ему принц. — Я отправлю на «Брианну» пажа из своей свиты, чтобы сообщить о моем желании немедленно видеть пленника.

Гонец, не ожидавший, что с ним обойдутся столь благосклонно (часто бывало, что за неприятные вести отыгрывались на тех, кто их приносил), снова поклонился и поспешил исчезнуть. Принц остался стоять в галерее, и выражение его лица удивило недавнего противника.

— Что-нибудь случилось, ваше высочество?

Эти слова заставили наследного принца Амротского очнуться.

— Неприятности, — коротко ответил он и досадливо оглядел свое запыленное, пропахшее потом одеяние.

Стремясь угодить принцу, темноволосый вельможа поманил пальцем слугу, ждавшего с мечами в руках.

— Пошли за камердинером его высочества.

— А заодно и за начальником графской стражи, — быстро добавил Лизаэр. — Проводишь его прямо в мои покои. Если будет ворчать из-за спешки, скажи ему без обиняков, что я не поскуплюсь на выпивку.


Щелкнул замок. Тут же послышалась яростная брань. Первый помощник распахнул тяжелую деревянную дверь. Он повесил принесенный фонарь на гвоздь, торчащий в потолочной балке, затем пропустил вперед принца Лизаэра, в одеждах из золотистого шелка и парчи, украшенных сапфирами — свидетельстве принадлежности к королевскому роду.

В парусном трюме было душно от полуденной жары. Пахло плесенью и сыростью. Хотя «Брианна» стояла на якоре, верхняя воздушная решетка была наглухо задраена, словно в шторм. Фонарь отбрасывал длинные звездчатые тени, качавшиеся в такт волнам.

Взбудораженный до предела, первый помощник махнул рукой в сторону дальнего темного угла.

— Там, ваше высочество. Будьте осторожны; он только что очнулся и потому опасен.

Лизаэр шагнул вперед, отчего сверкнули сапфиры на его одежде.

— Оставь нас, — тихо сказал он первому помощнику. Когда дверь со скрипом закрылась, Лизаэр усилием воли подавил охватившее его волнение и стал ждать, пока глаза привыкнут к тусклому освещению.

В колеблющемся свете фонаря принц разглядел Аритона Фаленского, который сидел, прислонившись к сложенной штабелем парусине. Он явно не притрагивался к лежащим рядом сухарям, кружка с водой также была нетронута. Распухшая челюсть лишь подчеркивала острые черты его надменного лица, столь схожего с лицом отца. Глаза Аритона были устремлены в одну точку, и в них полыхала ярость.