И тогда я догадался, что она несет, и от осознания этого у меня перехватило дыхание. Я споткнулся на ровном месте и остановился.
Элиза поняла, что я обо всем догадался, и это заставило ее поспешить. Она поправила сверток, повернулась — и я услышал, как она быстро пошла по склону холма, оскальзываясь на камнях.
Я пришел в себя и поспешил за ней. Теперь я понимал, насколько важно догнать и перехватить дочь Джорама.
Техноманты подслушивали. Но, если верить Мосии, Дуук-тсарит подсматривали!
Ожидая в любое мгновение увидеть черные фигуры колдунов, выступающие из мрака, я подбежал к стене и неуклюже перебрался через нее на другую сторону. Я уже говорил, что физически не очень крепок. Мне не было видно земли в тени, которую отбрасывала стена, так что я не рассчитал расстояния и тяжело рухнул вниз, рассадив колени и содрав кожу на ладонях.
— О-о! Ах-ох! Ты выдавил из меня всю набивку! — раздался голос откуда-то снизу.
Я был слишком озабочен тем, чтобы удержаться на ногах, и мне было не до причитаний Тедди. Моя нога соскользнула с шаткого камня, который покатился вниз по склону, увлекая за собой небольшую лавину. Я растянулся на земле, а надо мной внезапно оказалась Элиза, обвевая меня полами плаща. Девушка схватила меня за руки и сжала крепко, до боли.
— Прекрати сейчас же! — яростно прошептала она. — Ты так шумишь, что и мертвый бы проснулся!
— Так однажды и случилось, — послышался унылый голос откуда-то со стороны моего локтя. — С герцогом Эстерхаузом. Он умер, сидя в своем кресле и читая газету. Все боялись сказать ему об этом. Знали, что он плохо воспримет эту новость. Так что мы оставили его там сидеть. А потом как-то раз повар забылся и зазвонил в обеденный гонг…
Потрясенная Элиза отшатнулась от меня и села на землю.
— Ты можешь говорить! — сурово сказала она, глядя на меня. Свертка при ней не было.
Я выразительно покачал головой. Пошарив вокруг ободранной рукой, я поднял игрушечного медвежонка, который и был во всем виноват, и хорошенько его тряхнул.
Элиза посмотрела на медвежонка и прикусила губу. Тут я начал догадываться о том, что на самом деле произошло.
— Ты ранен? — недовольным тоном спросила Элиза.
Я покачал головой.
— Хорошо, — сказала она. — Возвращайся к себе в спальню, Ройвин. Я знаю, что делаю.
И, не сказав больше ни слова, Элиза выхватила у меня медвежонка, вскочила и ушла, взмахнув полами плаща. Немного поодаль она остановилась, чтобы подобрать с земли тяжелый сверток, а потам я потерял ее из виду в темноте.
