Сто шестьдесят второй год Династии Комира.
Семьсот тридцать шестой год от Катаклизма.
Министерство Гармонии, Лианкан, Морианд.
Наленир.
Пелат Внил взглянул поверх небольшого столика, возле которого он сидел на коленях. На столике лежал большой лист рисовой бумаги. Мгновение назад он быстро начертал на листе изображение черной сосновой шишки; оно еще не просохло и влажно блестело. Он отложил кисть и улыбнулся склонившемуся в поклоне Кану Хизаталю.
— Благодарю вас за то, что так быстро прибыли по моей просьбе, советник Хизаталь.
— Мне доставляет удовольствие выполнять ваши поручения, советник. — Высокий, крупный мужчина задержался в поклоне чуть дольше, чем этого требовали условности, затем шагнул вперед и опустился на колени возле настила. — Чем я могу служить вам?
Пелат ничего не сказал в ответ. Его помощник, безусый стройный юноша по имени Йезол Пелмир, опустился на колени перед столиком. Аккуратно и быстро освободил крышку, не повредив лист с рисунком. Затем подошел к Хизаталю и подал ему подушку для ног, после чего удалился на свое место в углу и, к нескрываемому удивлению прибывшего, остался в комнате, опустившись на голый деревянный пол.
Пелата это вполне устраивало. Хизаталь рассчитывал на беседу с глазу на глаз. По крайней мере, все предыдущие разговоры, касающиеся предстоящего отплытия на «Волке Бури», они с советником вели наедине. Ни одному из них не требовались свидетели. Присутствие Йезола означало, что помощника скоро ожидает повышение в должности, или же, что во время разговора не будет упоминаться ничего, что нельзя предавать огласке. И ни то, и ни другое, но если позволить ему так думать, он будет выискивать в моих словах скрытый смысл. Это собьет его с толку, а я именно этого и хочу.
Пелат посмотрел на Хизаталя.
— Нам с вами необходимо обсудить ряд вопросов, касающихся будущего. Вашего будущего и будущего нашего народа, поскольку они связаны.
— Надеюсь, оно будет благоприятным и для меня, и для нас всех.
Полагаешь, я не уловил в твоих словах всех оттенков смысла? Пелат сдержал улыбку. Он убрал руки в рукава одеяния, подчеркивая свое высокое положение. Как и все придворные чиновники, он носил голубое платье, перехваченное золотым поясом. Одежда прочих присутствовавших была из хлопка, а одеяние Пелата — из шелка. Рукава и подол украшала широкая золотая тесьма, расшитая изображениями пурпурных наленирских драконов. На концах поясов такие же драконы были вышиты у всех троих. Пелат был облечен властью — властью, которой жаждали двое других людей в этой комнате. Хизаталю в особенности необходимо было об этом напомнить.
