— Почему же в Стамбуле? На его миниатюрах фигурируют и Бухара, и Самарканд, и Багдад…
— Вероятно, вы не дочитали заключение экспертов. Все иллюстрации в книге выполнены либо традиционными красками, либо современными, и только одна имеет смешанный характер — следование султана на праздничную молитву в ноябрьский Ураза-байрам. Фигура Абдул-Надула, турецкого султана, выписана идеально — крупным планом, с предельной реалистичностью и, заметьте, современными красками, в то время как его окружение носит весьма схематичный характер и дописано явно другой рукой и другими средствами. К тому же, если вы прочтете тексты, то поймете, что этот сборник мог появиться только в Османской империи — никто из правителей сопредельных государств не позволил бы так восхвалять мудрость султана и принижать собственные достоинства.
— Значит, мы должны определить точный возраст этой миниатюры и разыскать художника в момент ее написания. Судя по всему, эту работу Антипов начал уже при дворе… как вы сказали?
— Султана Абдул-Надула, великого и блистательного, — ухмыльнулся Аркадий.
— Все-таки странно: человек пропал, а его целую неделю никто не хватился! — покачала головой Варя.
— Ну, это вполне объяснимо. Жена считала, что супруг от нее скрывается; с постоянной работы Антипов уволился; разовую успел закончить; друзья не придали значения, что в какой-то момент не смогли до него дозвониться, — начал перечислять Егор.
— Подожди-ка, а ведь есть один человек, проявивший настойчивость в розыске Антипа! — воскликнул Иван.
— Кто?
— Господин Кунштейн, знакомый нам антиквар. Он замучил звонками и Тосю, и заведующего реставрационной мастерской…
— Любопытно, — протянул Олег. — Может, господин антиквар знает, зачем художнику-реставратору понадобилось лететь в прошлое?
Друзья переглянулись.
— А давайте его об этом спросим, — предложила Варя.
— Вряд ли он захочет со мной общаться, — поежился Птенчиков.
— Да и нам с Варей он не обрадуется, — ухмыльнулся Егор.
— Что ж, тогда позвоню я, — решил Аркадий и набрал номер господина антиквара. Представившись сотрудником ИИИ, он скроил скорбную мину, что его добродушной физиономии далось с великим трудом, и начал: — Мы знаем, что вы предприняли определенные усилия для поиска своего друга, Антипа Антипова…
Антиквар неожиданно сморщился, будто собрался вычихнуть самого себя из экрана видеофона:
— Кого-кого?
— Антипа… Иннокентьевича…
— Не имею чести знать! — решительно отрезал Кунштейн.
