Старая жаба, равнодушно подумал Дим. Наверняка грызёт карамель, упоённо смакуя свои дерьмовые сериалы. Крошки, сыплются ей на трясущийся подбородок, на столетнюю верблюжью кофту, потому что зубы ни фига не жуют. И зачем жить человеку, которому даже нечем жевать.
Старая жаба.
Дим выдвинул левый ящик буфета и достал оттуда моток прочной бечёвки. О ней он вспомнил, ещё, когда дрочил на литературе. Он отрезал двухметровый кусок, затем разыскал в шкафчике чёрные кожаные перчатки без пальцев. Перчатки классно смотрелись на руках, как у реального байкера. Дим намотал бечёвку на ладонь, несколько раз подёргал.
Всё классно, будет красиво и быстро. Прошло всего восемь минут.
В телевизоре слезливые тётки выясняли, кто чей муж и кто кому изменил. Ходики на стене пробили три. Дим сверил часы, через полчаса мог появиться отец. Если что, Боб и Киса задержат предка во дворе, но лучше всё закончить к его приходу.
Дим размотал полотенце с горячей кастрюльки, радостно присвистнул. Бабушка сварганила его любимые чебуреки. От такого предложения отказаться было невозможно. Не снимая перчаток, обжигаясь и приплясывая, он отправил в рот, один за другим, три истекающих жиром хрустящих треугольника. Вытер руки и подбородок свежим полотенцем, запил ананасовым соком.
Вот теперь можно заняться полезным делом.
Дим покрепче намотал на ладони бечёвку и осторожно потянул створку двери, ведущей в гостиную. В телевизоре плоская рыжая дикторша рассуждала о нитратах, солях и всякой подобной фигне. А бабуля, как всегда, не видела и не слышала, когда кто-то входил, слишком громко врубала ящик. Дим в который раз спросил себя, на кой хрен коптить воздух, если вся польза от тебя сводится к кастрюле с чебуреками. Пользы — ни малейшей, зато желчи хватит на троих.
Бабушка, отчего у тебя такие большие зубы?…
Старая жаба развалилась на диване, вытянув вперёд толстые пятки в шерстяных носках. Под спину она подсунула упругую жёлтую подушку, расписанную драконами, а на коленях держала газету. Из-за верхнего края подушки торчал хвостик седых волос. Старая часто засыпала с газетой на коленях, не меняя положения, и особенно хорошо ей удавался сон при включённом телевизоре.
Ничего в доме не происходило без её назойливого вмешательства. Папачес не мог выбрать стенку, куда повесить календарь, мать колотили истерики по поводу дотошных осмотров сковородок и круп, а Дим не мог спокойно посидеть в сортире. Стоило на горшке задуматься, как тебя немедленно начинали подозревать в наркомании и рассматривании порнухи. Любимая бабушка, мечта беспризорников…
