Кучер стегнул коней, те рванули, как племенные иноходцы. Никто не произнес ни слова, все стояли у окон, схватившись за поручни, и следили, как Добрый пастух расправляется со стаей. Его восемь, а может быть, уже шестнадцать прозрачных ипостасей рвали на части остатки кошачьего поголовья. Мне хотелось зажать уши. Над покрытыми дымом топями разливался многоголосый предсмертный вопль.
Тогда я впервые подумал, что если бы я хотел нас остановить, то против демона следовало выпускать других демонов. Ку Ши сумел нас защитить, поскольку кошки, при всем их неистовстве, были обычными животными. Что будет, если наши незримые недоброжелатели призовут кого-нибудь страшнее?
Я даже не подозревал в тот момент, насколько близок к истине.
Дядя Саня подхватил меня за шиворот, егеря втянули на ремнях дверь, задвинули стальные засовы. В последнюю секунду к нам успели ворваться два кота. Мария с видимым удовольствием наколола их на нож. В карете было темно, Брудо успел захлопнуть окна.
— Гони, гони! — обер-егерь подгонял возницу.
Кони топали уверенной рысью, от ударов их копыт вздрагивала земля. В ближайшую минуту мне довелось воочию убедиться, насколько полезной была колючая сеть, громыхавшая по бортам кареты. Некоторые из кошек, распаленные погоней, прыгали на борта и, визжа, скатывались вниз. На их место тут же приходили их бестолковые собратья и тоже соскальзывали, оставляя на крюках ошметки шерсти и куски мяса. Егеря лязгали железом, натягивали тетивы на своих сложных механических арбалетах и стреляли сквозь оконные решетки. Сквозь ставни доносился непрекращающийся вой и визг. Сколько мы их подавили колесами — неизвестно, но когда обер-егерь рискнул отворить заднюю дверь, колеи были усеяны трупами.
Тетушка Берта развернула походный госпиталь. Ей на помощь неожиданно пришел Строжайший и Ученейший. Не обращая внимания на собственные раны, он разжег огонь в печке, накидал в кастрюльку всяких подозрительных мелочей из мешочков и залил варево водой. Спустя минуту по обоим этажам распространился такой смрад, что мы с Марией и Саней были вынуждены высунуть носы в окна. Уг нэн Наат сварил превосходную мазь: позже тетя Берта с завистью призналась мне, что отдала бы все свои драгоценности за рецепт. Однако фомор рецептом делиться не пожелал, тем более что таких ингредиентов, с его слов, в Измененном мире не существовало. Потерявшего много крови милорда Фрестакиллоуокера уложили на лавку и натерли коричневой мазью. Затем досталось дяде Сане и егерям. Ослабевшую Анку завернули в шкуры и отнесли вниз, в натопленную каюту дяди Эвальда. Дядюшка ненадолго очнулся от забытья и позвал меня.
