— Государь французского королевства назначает турнир и приглашает всех тех, кто гордится своим рыцарством, а также достопочтенных дам и девиц благородного происхождения прибыть в город Тур, выбранный для проведения турнира, с доказательствами своих рыцарских прав! — Выдержав точно отмеренную паузу, герольд добавляет торжественности в голос, каждое слово звучит веско, словно отлито из меди: — Турнир состоится ровно через неделю!
В знак того, что все сказано, герольд воздел в воздух свиток с сургучной печатью, гордо оглядел притихшую площадь, одобрительно ухмыльнулся, когда осознавшие новость люди взревели от радости, и барственно кивнул горнистам. Вновь чисто и красиво запели трубы, громыхнули, усиливая дробь, барабаны и тут же замолчали, все враз. Герольд торжественно прибил королевский указ к столбу у помоста, чтобы с ним мог ознакомиться любой из присутствующих, затем двинулся к палатке герцога Алансонского. Толпа почтительно расступилась перед глашатаем дофина. Рядом с помостом мигом возник суровый воин, принялся бдительно следить, чтобы указ не сорвали, не испортили, не утащили на память.
«Ну, вот все и началось», — понял я.
Мысли в голове замелькали, теснясь и обгоняя друг друга. Сразу оказалось, что времени уже в обрез и я толком не успеваю еще раз все обдумать, взвесить и проверить. Не слишком рассчитывая на собранное войско, я приготовил собственные задумки, но, чтобы окончательно убедиться в их жизнеспособности, надо непременно наведаться в родное аббатство. Жаль, что уже не смогу посетить осажденный англичанами Орлеан. Хотя... кольцо осады все еще не сомкнуто, по двум-трем дорогам в город можно проникнуть без особого труда. Сплошной вал земляных укреплений, которые должны отделить Жемчужину-на-Луаре от остального мира, пока не закончен.
Рыцарский турнир — прекрасный повод еще раз осмотреть собранное войско, поближе познакомиться с капитанами отрядов, окончательно утвердить план операции. Именно там в последний день турнира дофин объявит о начале освободительного похода. Грядет новая война, священная — за освобождение Франции от чужеземных захватчиков. И начнем мы наверняка со снятия блокады Орлеана!
Вот уже год англичане осаждают город, и есть на то весьма серьезная причина. Настолько важная, что англосаксы поклялись стоять до последнего, но взять древнюю крепость хоть штурмом, хоть измором. Английский генерал, ныне покойный граф Солсбери (эх, удачно мы его тогда!) не из врожденной кровожадности опустошил все окрестности на двадцать миль вокруг Орлеана, взял на копье сорок городов, замков и укрепленных аббатств. Он опасался, как бы в спину британцам не ударили внезапно подошедшие к французам подкрепления, что сорвало бы осаду. За что же такая честь этому городу, пусть и большому, но все-таки не столице?
