— Эй! Обучи-ка этого недоумка правилам общения с командованием!..
Тот мгновенно подскочил к пленному и ударил его под дых. Пленный вздрогнул, но взгляд его по-прежнему оставался таким же сурово-колючим и непокорным, как и ранее.
— Я собираюсь сесть! — вновь гаркнул Данихнов.
Сию секунду к нему подбежали двое и мгновенно устроили прямо на земле нехитрое сиденье из какого-то непонятного тряпья. Сев поудобнее, Данихнов вновь принялся разглядывать «последнего героя» из людей Косого. «Герой» продолжал озираться по сторонам и одаривать всех презрительным взглядом.
— Имя, — повторил командир.
— Анатолий... — пленный шмыгнул носом, — Мошков.
«Прямо-таки Кавказские хребты, а не нос», — подумал командир.
В начале года ему довелось побывать на Кавказе — Влад искал летописца. Тогда поиски оказались напрасными. Как, впрочем, и в течение последующих месяцев. Каждый раз, когда казалось, что вот она, разгадка местонахождения легендарного Николая, информация оказывалась либо ложной, либо устаревшей. И вот две недели назад он наконец-то напал на верный след. Командир выяснил, что Николай-летописец пребывает ныне в Юго-Западном районе Москвы. На всех парах мчался Влад сюда, нашел и... опоздал. Кто-то наткнулся на летописца двумя днями раньше. И убил. Летописец пропал навеки, а с ним пропали все записи, за которыми в принципе и охотился Данихнов.
И наибольшую злость вызывало то, что наверняка все это вновь произошло по вине какой-то банды. Опять банда! Опять эти отморозки, гордо именующие себя «командами», заботящиеся только о своей шкуре, ни во что не ставящие ни жизнь остальных людей, ни вообще весь Срединный Мир. Подонки, куда более худшие и ненавистные, чем даже Корпус Верных Защитников, пресмыкающийся перед гоблинами и служащий им верой и правдой. У Корпуса хоть есть какие-то (пусть и низкие, нечеловеческие) идеалы, к которым они стремятся. Хоть какое-то подобие кодекса чести, пусть даже и не приемлемое Данихновым. У команд же нет ничего, кроме свободы в самом худшем понимании этого слова — свободы от совести, свободы от чести, свободы от милосердия.
Наверняка ведь труд Николая-летописца не нужен им совершенно. Просто так прихватили с собой. А по дороге скорее всего выкинули за ненадобностью. Зачем нужны этим бандитам летописи?! На вопрос же соратников, зачем летописи нужны ему самому (читать ведь почти никто не умел, а если и умел, то не считал нужным часто вспоминать об этом), Данихнов отвечал уклончиво или же (что бывало гораздо чаще) не отвечал вообще.
