Прыжок огляделся.
Метрах в пяти от него возвышается десятиметровой высоты здание кубической формы, сложенное из грубого серого камня. В одной из сторон куба — небольшой квадратный проем. И из него выходит человек в длинном серебристом балахоне. Человек, увидев Прыжка, спотыкается на ровном месте, на лице его явственно проступают сначала удивление, потом растерянность и страх. Человек пятится и скрывается за углом здания.
Прыжок начинает озираться, разыскивая своих. Но Макса поблизости не видно. Никаких следов.
Рядом с Прыжков стоит Эллина. И лицо ее искажено болезненной гримасой.
— Гонят, — еле слышно произносит она, прижимая ладони к вискам.
— Чего? — хмурится Прыжок.
И тут же в ушах его раздается голос — холодный, властный, повелевающий. Произносящий одни и те же слова:
— Анатолий Мошков! Тебе не место здесь! Возвращайся!
— Кто это? — Прыжок хочет крикнуть, но неожиданно понимает, что громкий голос здесь не просто неуместен, а по-настоящему опасен. Здесь нельзя кричать, здесь нельзя торопиться, здесь нельзя быть...
— Тебе не место здесь!..
С губ Эллины срывается полный боли стон. Одежда на груди ее начинает дымиться, всплескивается крошечным фиолетовым язычком пламени. Эллина сгибается пополам, тело ее начинает сотрясать крупная дрожь. Громкий стон срывается с ее губ. Звук этот кажется каким-то глухим, ватным, ненастоящим. А может быть, это просто в ушах шумит...
— Анатолий Мошков! — продолжал громыхать в голове голос. — Тебе не место здесь! Возвращайся!..
Прыжок почувствовал, как череп начинает раскаливаться от этого властного и жесткого голоса. Он лажал уши ладонями, но это не помогло — голос продолжал звучать с прежней силой:
— ...не место здесь! Возвращайся!..
Воздух сделался нестерпимо холодным, обжигающим легкие. Глаза начали слезиться. Все вокруг словно бы подернулось туманом. И сквозь него Прыжок с трудом различал уже стоявшую на коленях Эллину, растерянно озиравшихся по сторонам Гнуся и Колобка, поникших Катю и Коновалова, которые, очевидно, тоже услышали этот властный и жестокий голос, выворачивающий наизнанку и душу, и разум.
— ...здесь! Возвращайся! Анатолий!..
Прыжок неожиданно понял, что ноги его подкосились и что он уже стоит на коленях, упершись руками в шершавую и неожиданно теплую поверхность камня мостовой. «Точно как Эллина...» — пронеслось в его гаснущем сознании. Впрочем, нет. Эллина уже не стояла на коленях, она лежала навзничь. Тело ее слабо подергивалось, правая рука свесилась в канал, и пальцы погрузились в прозрачную воду, быстро мутневшую там, где она коснулась человеческой кожи.
