Били короткими — по три-четыре выстрела — очередями. Но били метко. Несколько раз Прыжок слышал, как пули ложились совсем рядом с ним. Шевельнись — конец.
Внезапно все стихло. Прыжок полежал неподвижно еще несколько минут. Потом осторожно высунулся из укрытия.
Тишина.
Ни выстрелов, ни противника.
Прыжок медленно выпрямился, готовый в любой момент снова рухнуть на землю. Ничего и никого.
Прыжок осмотрелся.
Вероятнее всего, стреляли вон из того дома. Второй этаж отсутствует, но за торчащими в небо обломками стены вполне могли укрыться несколько человек. Да и не было поблизости другого высокого здания...
— Юрка, — спокойно произнес Прыжок, — прикрой, если чего...
Прыжок взял автомат поудобнее, глубоко вздохнул и кинулся вперед. Кто-то метнулся следом за ним — двое, Прыжок не понял, кто именно.
До дома было недалеко, метров двадцать. И это расстояние Прыжок преодолел быстро. Он бежал не скрываясь, но ежесекундно ожидая грохота пулеметной очереди, перехватывающей дыхание боли, наступающей темноты...
Повезло.
Прыжок прижался к стене, переводя дух. Рядом с ним возникли тяжело дышавшие Гнусь и Макс.
— Я — наверх, — сказал Прыжок. — Вы — следом...
И кинулся внутрь здания.
Лестница, ведущая на второй этаж, оказалась очень даже приличной. Хлама и мусора на ней почти не было, и Прыжок меньше чем через полминуты выскочил на второй этаж. Вернее, на то, что от него оставалось.
Никого.
Прыжок озирался, поводя стволом автомата из стороны в сторону. Пусто. Блин!..
— Чё? Ничё, да? — Гнусь обалдело оглядывал пустое пространство.
От второго этажа осталась только ровная площадка. Перегородки и стены были снесены каким-то мощным взрывом. Только с одного края высился полуметровый барьерчик, возле которого сиротливо торчал стволом в небо брошенный пулемет и лежало две коробки — судя по всему, с запасными лентами.
Макс подошел к пулемету, присел на корточки, повозился, заглянул в коробки с лентами.
— Заряжен, — заявил Макс, вставая. — И боеприпаса достаточно. Еще минуты на две боя вполне хватило бы.
Гнусь обалдело посмотрел на пулемет. В голове его никак не укладывалось, что исправное и готовое к бою оружие могли вот так вот, за здорово живешь, бросить на произвол судьбы.
Пулемет и правда оказался старым, но хорошим — немецкий «Хеклер» двадцать первой модели. Видно было, что за ним хорошо следили. Прыжок сразу же вспомнил свой трофейный автомат — у того тоже был ухоженный вид.
Гнусь — да и не только Гнусь! любой другой человек тоже! — ни за что не расстался бы с подобным оружием по собственной воле.
