Прыжок расположился на остатках постамента какого-то развороченного взрывом памятника и пытался оценить обстановку. Отношение «секретников» было к нему по-прежнему настороженным, и оружия Мошкову не вернули. Но бить перестали и даже накормили. Это, разумеется, не повод, чтобы задерживаться у «секретников» дольше, чем необходимо. Но пока что Мошков складывающейся ситуацией был доволен — жив, сыт и надежда на побег есть.
— Ну как ты?..
Прыжок поднял взгляд. Долговязое, нескладное нечто склонилось над ним. Нечесаные рыжие, торчащие во все стороны волосы этого «нечто» почти полностью спрятали его лицо. Прыжок вздохнул и отвернулся.
— Да так, Гнусь, ничего особенного, — нехотя отозвался он.
— Ты что, не рад, что ли?
— А чего мне радоваться-то?! — Прыжок обалдело посмотрел на Гнуся.
— Ну как это — чего?! — Гнусь тоже вытаращил глаза. — Снова встретились! Да и жив ты остался!..
— Ну разве что, — буркнул Прыжок. — А насчет того, что встретились... Не забыть бы тебе в глаз дать, вот чего!..
— За что это?!
— А за все! За Прыжка, за... за то, что от Косого смылся — один, без меня...
Густые брови Гнуся сложились домиком, а губы изобразили плаксивую гримасу:
— Да ты чё, совсем сбрендил, что ли? Хорош друг, мать твою! Я за тебя Влада упрашивал, распинался перед ним! А ты теперь от меня нос воротишь! Учти, кстати, что ты еще не в группе, а всего лишь на испытательный срок взят, не забывай! — Гнусь шмыгнул веснушчатым носом-картошкой и развернулся, всем своим видом давая понять, что подобного отношения к себе не потерпит и собирается уйти.
— Да ладно тебе! Садись, потолкуем... — Прыжок примирительно вытянул левую руку, приглашая Гнуся сесть рядом.
— Давай. — Гнусь явно не сильно обиделся, да и делать ему особо нечего было. Потому он охотно присел рядом.
— Слышь, Гнусь, а этот Макс — он вообще чего?
— Как это — чего? — не понял Гнусь.
— Ну, типа того, что он за человек? — пояснил Прыжок.
— Да так, — Гнусь махнул рукой, — ничего особенного...
— Это как? — поинтересовался Прыжок.
— А вот так! Он в последнее время Данихнова нашего совсем достал. Мало того что самовольничает, так еще и решения Данихнова оспаривать вздумал.
Прыжок непроизвольно метнул взгляд в сторону проходившего мимо Макса. Скользкий тип этот Макс, подумал Прыжок. Широко посаженные глазенки — маленькие такие, желтовато-непонятного цвета — по сторонам так и шныряют, щеки красные, лицо все в пятнах каких-то... Эта живописная морда дополняется не менее живописной улыбочкой с этакими ямочками где-то между щеками и нижней челюстью.
