— Нельзя. — Мархаэоль отняла от лица ладони, и я увидел вдруг в глазах ее боль.
— Почему нельзя? — спрашивает Гнусь.
— Отказавшиеся от вызова сразу же теряют право на чье-либо покровительство, — поясняет Мархаэоль.
— То есть... получается... — До меня постепенно начинает доходить смысл. — Типа если мы не пойдем, нас тут же шлепнут? Не, норма-а-ально, да? Офигели они тут совсем?!
— Таковы правила Театра Колесниц, — упавшим голосом ответила Мархаэоль.
Так, думаю. Крындец нам наступил уже не полный даже, а наиполнейший. Полнее и не бывает.
Значит, та паучья рожа в таверне нас сюда специально отправила. Ну, это понятно — она же на лорда этого своего работает. Таверна «Мистраль» — она же в области, которую этот лорд держит. Вот хозяйка и выслуживается, сука.
Ладно, а нам-то чего теперь делать?
Я смотрю на Гнуся. Он — на меня.
— Чего, — говорит, — Прыжок, в таверне вроде бы, я так понял, этих сук замочить можно. Знаешь, схожу-ка я на бой с этим... с благородным господином, мать его... Ну-ка, дай-ка мне вот эту штуку... — И Гнусь принимается отбирать у Колобка один из его мечей. Колобок, видать, ошалел окончательно — криво так улыбается, спокойненько Гнусю меч отдает.
Я смотрю на Гнуся и понимаю, что это он себя сейчас сам заводит. Давно я его знаю, видел такое не раз уже. Вроде бы сидит себе тихонечко, а потом — как давай сам себя накручивать! Глядишь — вокруг уже одни трупы.
Нет, думаю, они Гнуся в два счета сожрут. Не годится так. Лучше я сам пойду, посмотрю, из чего сделаны мозги у этого крутого благородного... как его там?..
Я уже хочу встать — не могу. Блин! Чё случилось-то?!
Гляжу, а Мархаэоль свою ручку на колено мне положила, к скамье прижала и не отпускает. Ручка-то на вид нежная, тоненькая, а силища в ней — не шевельнуться.
Я обалдел вначале, на нее смотрю, прямо в глаза ей. А Мархаэоль тихонечко так головой мотает. Типа не лезь...
Не, нормально, да?
А Гнусь уже вниз по лестнице потопал, мечом Колобковым помахивает.
— Эти суки, — говорит, — Дашу убили. Им теперь самим не жить, мать их!
Я смотрю на Мархаэоль, злость во мне кипит. Дергаюсь изо всех сил — пустой номер.
— Пусти, — говорю. — Пусти, сука!
Она молчит. Только опять головой еле заметно так мотает. Типа хрен тебе, Прыжок.
— Убью, зар-раза! — шиплю на нее.
— Убей, — соглашается она шепотом.
Я на наших оглядываюсь. Никто ничего не замечает. Блин, позорище-то какое, мать твою! Получается, я приятеля своего подставил! Блин! В голове каша царит, не понимаю, чего делаю.
