Кощей, давно уже привыкший к Дормидонтовым выходкам, терпеливо ждал, когда государь успокоится. Но вместо этого государь заскакал по зале с удвоенной энергией.
— Ну вот, — причитал он, — я уже чувствую, как медленно крадется яд по телу! Как проникает в кости и мозги!
Только тут Кощей заметил, что царь держится за свою филейную часть, и встревожился:
— Что случилось, ваше величество? Неужели на вас так подействовал этот ужасный Шекспьер? Я говорил вам, не надо читать на ночь аглицких сочините лей. У них другой менталитет!
Дормидонт вплотную подскочил к канцлеру. Глаза его были полны слез.
— Мне засунули в сиденье отравленную иголку, и она меня уколола! — с невыразимым упреком сказал царь. — А твоя охрана спит на посту. Вот!
В первую секунду Кощей растерялся, но тут же взял себя в руки, сурово сдвинул кустистые брови и набрал полную грудь воздуха, чтобы крикнуть стражу. Однако закашлялся и махнул рукой:
— А… нельзя ли взглянуть на травмированное место?
— Нельзя! — застонал Дормидонт. — Моя задница — это государственная тайна! Это высший секрет!
— Но ваше величество! Я, некоторым образом, второе лицо в государстве и имею соответствующий доступ!
— Пошляк! — Дормидонт побагровел от смущения, но тут же безвольно махнул рукой и сдался. — А, ладно. Смотри.
Атласные царские шаровары бессильными складками упали на пол. Кощей пытливым взором уставился на дряблую царственную ягодицу. На ней и в самом деле краснело крохотное пятнышко.
— Укол! — констатировал Кощей. — Надо обеззаразить! Сейчас я позову лекаря.
— Я тебе позову! — взвыл Дормидонт. — Чтобы потом по всему царству расползлись слухи… не позволю!
— Никаких слухов не будет, ваше величество! — твердо сказал Кощей. — У нас есть палач. Прикажем отрубить лекарю голову, и вся недолга!
— Опять ты за свое! — возмутился Дормидонт, подставляя задницу порывам свежего ветра. — Никакого зверства не позволю!
— Тогда я обеззаражу сам! — сказал Кощей. — У меня есть кое-какой опыт. — Он вынул из кармана фляжку с самогоном.
— Это что? — Дормидонт подозрительно покосился на фляжку.
— Это эликсир жизни, — не сморгнув, соврал Кощей. — Мгновенно заживляет раны, нейтрализует действие ядов. Наклонитесь, ваше величество.
Зачарованный ученой речью канцлера, Дормидонт нагнулся, обреченно уставившись в окно.
Кощей отвинтил крышку и щедро, не целясь, плеснул самогона. И в этот момент в залу вошла царица. С минуту она молча смотрела на происходящее. Дормидонт напряженно замер. Кощей — тоже. Царица сначала ойкнула, а затем понимающе поджала губы.
