— Как тебя зовут? Вася?
— Я нэ Вася, я Эдик! — скромно потупился кумарин.
— Молодец, Эдик, вот тебе богатырский пряник! — Муромец вынул из-за пазухи печатный пряник и протянул его повару. — Отведай нашего, тоже небось понравится!
Печатный пряник перекочевал в мохнатую лапку Эдика. Эдик уставился на произведение кулинарного искусства, не зная, что с ним делать.
— Да ты отведай, не бойся! — ласково посоветовал Илья. Кумарин вздохнул, расправил усы, чтоб не мешали, сунул пряник в рот и сомкнул челюсти. Послышался хруст. Кумарин вытаращил глаза, вынул пряник и внимательно осмотрел его. Из пряника торчали четыре длинных кумарских зуба.
— Вай! — прошептал Эдик, ощупывая пальцем оставшиеся обломки. — Бахыт компот?
— Кергуду! — сурово поправил его Илья. — Это тебе на память о встрече. Чтоб не забывал, значит. А насчет зубов не расстраивайся. Найдешь Петровича, он тебе стальные вставит. Вот тебе золотой!
— С этими словами Илья сунул Эдику большой багдадский динар и повернулся к Блудославу:
— А ты что замер, али не знаешь, что по государевым делам едем? А ну, открывай ворота!
— А вот фигушки! — прохрипел Блудослав, пытаясь привести в движение онемевшие от страха ноги. — А может, вы вороги окаянные? Может, оборотни лихие? Где подорожная грамота? Муромцу стало обидно:
— Не веришь, значит. Пацаны, он нам не верит!
— Может, сыграем? — Добрыня вылез из кареты, разминая могучие плечи. Вслед за ним показались Яромир и Алеша Попович.
— Значит, грамоту тебе? — продолжал наседать на командира стрельцов Илья Муромец. — Вот тебе грамота! — он поднес к носу Блудослава огромный кукиш. — Такой видел?
— Нет! — честно признался Блудослав.
— Ну, так и не смотри, а то сна лишишься, — Илья легонько развернул Блудослава вокруг своей оси. — Присядь-ка, а то, боюсь, плохо будет.
— Грамоту! — прохрипел Блудослав, но тем не менее послушно раскорячился. — Я буду жаловаться Коще…
— Шмяк! — это сапог Ильи поддел командира стрельцов под седалище и перекинул его Яромиру. Яромир принял передачу головой, посылая Блудослава Алеше Поповичу и Добрыне. Два богатырских сапога взлетели одновременно, принимая пас и отправляя Блудослава в сторону ворот. Со скоростью пушечного ядра командир стрельцов ударился в воротные створки, распахнул их и улетел в темноту. В следующую секунду послышался мокрый шлепок, кто-то завизжал тонким старушечьим голосом, кто-то сочно выматерился, и все стихло.
— Через пару минут Блудослав вернулся. Он шел, осторожно передвигая ногами и обеими руками держась за мягкое место.
