Строганова выручил Степанов. Старик сидя, с колена, выстрелил из двух пистолетов и отчаянно бросился на атакующих, размахивая саблей. Пули попали в цель и сразили разбойника, который был ближе других к полковнику, а с ротмистром сражались уже три бойца, которые, будучи сильно пьяными, только мешали друг другу. За этими корсарами, чуть отстав, ковылял хромой пират с бритой головой. Перепрыгнуть через лежащего Сергея хромоногий не мог, поэтому он аккуратно перешагнул через него и с ненавистью осмотрел распростертого на палубе Строганова. Взгляд его выражал холодную решимость уничтожить незваных гостей любой ценой.
Сергей весь покрылся холодным потом — вот она, пришла смертушка! Он пытался нащупать свое оружие, и его рука случайно наткнулась на топор, который принадлежал убитому им гиганту. Разжимать кулак мертвеца времени не было, Строганов схватился за топорище и рубанул под колено единственной здоровой ноги задержавшегося пирата. Тот упал на палубу, как подкошенный, громко вопя и грязно ругаясь. Наконец, Сергею удалось выбраться из-под остывающего грузного тела, стремительно вырвать у покойника топор и воткнуть его в раненого колченого корсара.
Ощущение было отвратительное, Строганов почувствовал себя мясником на бойне, с ног до головы он был выпачкан засохшей кровью, ошметками мяса и кожи. Однако в этой ситуации было не до сантиментов.
Битва у грот-мачты складывалась уже не в пользу островитян. Пираты пьяными голосами орали ругательства и, размахивая топорами и полусаблями, теснили к борту Ипполита Степанова и Гийома, помогавшего ему обороняться. Мокрые от пота, выступившего на их оголенных по пояс телах и на лицах, в отблесках горящего факела они казались смертельно уставшими и вымотанными. Победа русско-французской абордажной команды казалась теперь уже не столь очевидной, как несколько минут назад. Кто знает, сколько еще осталось пиратов на корабле и сколько морских разбойников прибежит на выручку своим. Сергей, покачиваясь на ватных ногах и громко матерясь, направился помочь товарищам. Ротмистр тоже выдал поток отборных русских ругательств. Вдруг один из нападавших, у которого на месте левого уха торчал уродливый обрубок, матюгнулся по-русски и громко воскликнул: — Разрази меня гром, если это не Ипполит Степанов! Отскочив на шаг назад, этот бородатый корсар два раза вправо и влево рубанул саблей по затылкам своих товарищей. Оба головореза рухнули с раскроенными черепами. Отступив еще немного, этот разбойник бросил оружие на палубу и опять крикнул: — Дядя Ипполит! Не убивай! Это я, Кузьма Худойконь! Беглый казак и твой должник! Не узнаешь меня? Протри глаза! Вспомни! Не убивай меня, я на вашей стороне.
