— Так за дело! — с энтузиазмом воскликнул Сергей.
— Не спешите, граф, ведь не завтра они приплывут. Сколько лет ни одной души здесь не было.
— А вдруг? Как в сказке, явятся нежданно-негаданно.
— Таких совпадений не бывает. Это не сказка, а жизнь.
— А если стечение обстоятельств, насмешка судьбы, так сказать? — забеспокоился Сергей.
Старик почесал затылок и махнул рукой:
— Ладно. Если вам не терпится, то потащим ее сейчас. Предупреждаю, будет жарко.
Французская речь Ипполита Степанова была ужасна, но Гийом оказался малым смышленым и смысл его слов понимал с лета. Степанов командовал, его помощники пыхтели и тужились, как тяжеловозы, впряженные в поклажу.
— Пусть будет трудно, мучительно, но лучше затащить это треклятое орудие на выгодную огневую позицию именно сейчас! — подбадривал стонущего юнгу Строганов.
— Будь проклят тот, кто отлил эту тяжеленную дурищу! — пробормотал юнга. — Проклятие! Тысяча чертей! И почему эта пушка такая большая?! А как вы ее притащили к крепости в одиночку?
— При помощи чертовой бабушки, ядреной фени и Богоматери!..
— Что он сказал? — переспросил юнга у Сергея.
— Пустяки. Старик просто очень захотел, потому и сумел. Он — волшебник!
Ипполит топориком вышиб из-под лафета орудия подпорки, принес веревки, сплетенные из лиан, и опутал ими ствол. Дед махнул рукой, и они дружно напряглись. Это было нелегко. Пушка, с годами вросшая в землю, качнулась раз-другой, чуть сдвинулась с места и, заскрипев, неохотно покатилась на самодельных колесах. Вены работников вздулись, мышцы напряглись, пот выступил на лицах и заструился по телу. Оба приятеля выбивались из сил.
— Что, тяжко, дети мои? — ухмыльнулся дядя Ипполит, вытирая пот со лба.
— Да и тебе, старик, не легче. Не болтай, дед, тяни за веревку!
Недаром говорят, что дорогу осилит идущий. К наступлению темноты они преодолели изрядную часть пути, но пришлось прерваться. Вернувшись в крепость, все упали без сил на циновки. Едва рассвело, как Степанов, кряхтя от болей в спине, принялся будить храпящий гарнизон. Все позавтракали и опять принялись за работу. Снова пыхтели и напрягались, однажды чуть не сорвались вниз, но задачу выполнили. В середине дня пушка стояла на огневой позиции. Теперь гавань будет под прицельным огнем.
Смущало Сергея лишь то, что из таких орудий он стрелять практически не умел. А кто умеет? Ну не юнга же.
— Дед! А ты бомбардирскому искусству обучен? — как бы невзначай поинтересовался Строганов.
