Часами Строганов стоял с подзорной трубой, до боли в глазах вглядываясь в далекие горизонты, но ничего похожего на парус или землю не видел. И вот когда он уже был готов швырнуть опостылевшую бесполезную оптику в море, что-то совсем крошечное, словно соринка в глазу, мелькнуло перед его взором. Полковник повернул слабо наполненный ветром парус, закрепил руль и вновь припал к окуляру. Что это? Земля, дефект зрения или мираж? Вокруг вода — и ничего больше. Однако темное пятнышко, смутно виднеющееся далеко впереди, вселяло надежду, что они причалят наконец к какому-нибудь берегу, что цивилизация где-то далеко-далеко, но существует, пусть даже ее самые примитивные формы.
С каждой минутой пятно увеличивалось в размерах и служило неопровержимым доказательством существования суши на этой планете. Если бы на тримаране были точная карта и компас, то, вполне возможно, эта изматывающая одиссея горе-путешественников окончилась бы гораздо раньше. Но так как они плыли наобум, а через две недели от упадка сил даже не могли грести, то хорошо, что вообще обнаружили хоть какой-то островок. Путешественникам срочно требовалась передышка, а для этого был нужен хотя бы маленький клочок земли, где можно постоять на твердой почве, запастись пресной водой, пополнить запасы продовольствия и просто выспаться.
И о радость! Уже были видны в подзорную трубу склоны горы, заросшие зеленой травой, кустами, вот уже показались пальмы и еще какие-то деревья.
Из последних сил Сергей и Гийом налегли на весла, жажда и голод заставляли их, недавно таких изможденных, грести. По мере приближения к земле обетованной гребцы увидели, что остров этот явно вулканического происхождения, что буйная тропическая растительность покрывает его большую часть и только небольшая полоса песчаного пляжа тянется вдоль берега. Кустарник опутывал горные склоны, у подножья которых теснились несколько разновидностей низких и высоких пальм.
«Возможно, тут растет хлебное дерево и еще много чего съедобного. Знал бы, что так получится, загодя изучил бы растительный и животный мир тропиков. А так черт знает, что можно есть, а что нет. На кого можно охотиться, а чье мясо — несъедобно, а может быть, даже ядовито!» — такие мысли посещали Строганова, пока он работал веслами.
Волны, как в замедленной съемке, лениво набегали на чистейший песчаный пляж и так же медленно отползали, шурша мелкими ракушками и галечником. Товарищи по несчастью лихорадочно, из последних сил гребли к заветному берегу. Вот уже стали отчетливо видны аппетитные гроздья спелых бананов, висящие под самыми кронами, а кокосы, усеявшие песок, манили людей живительной влагой, скрытой под мохнатой скорлупой. Путников так замучила жажда, что им хотелось бросить лодку, вплавь добраться до пляжа и насладиться наконец этим обычно питательным и вкусным кокосовым молочком. Но приятели удержались от соблазна. Ведь в лагуне могли водиться акулы, ядовитые морские змеи или какая другая опасная живность. Совершенно обессиленные они выбрались из лодки, спотыкаясь и падая, побрели по воде, подталкивая тримаран к отмели. Спасены!
