— Если я выживу, — женщина говорила твердо, — тебе придется каждый день оглядываться через плечо, потому что, как только я найду тебя, я тебя убью.
Все еще ухмыляясь, чувствуя себя куда лучше и удивляясь тому, как все обернулось, Райтен кивнул:
— Я знаю, женщина. И будь я сверхсамоуверенным хвастуном, как кой-какие старикашки-жрецы, я бы, возможно, совершил ошибку, обломав тебе рожки, смирив и оставив в живых. Многих можно запугать и больше ни о чем не беспокоиться. — Женщина с трудом поднялась на ноги в открытом бунте. — Но ты и я, женщина, — продолжил Райтен, — мы не такие, как все. Люди ни во что нас не ставят, они полагают, что мы блефуем. Люди не понимают, что однажды мы возненавидим их и начнем разрабатывать план их падения, поджидая, когда они проявят слабость, которой мы сможем воспользоваться.- Он сделал паузу.- Совсем как ты, прошедшая через все оскорбления, которым я подверг тебя, чтобы сломать, но оставшаяся при этом достаточно сильной, чтобы попытаться убить меня.
Она стояла, глядя ему прямо в лицо, и кровь текла по ее подбородку.
Райтен улыбнулся, на этот раз неподдельно тепло.
— Я хочу поблагодарить тебя за это — за то, что привела в порядок мои борта и починила паруса. За то, что я остался верен своим стремлениям. Не важно, сколько царапин оставил на мне этот всезнающий господин Баярд Чолик, я не дворняга, чтобы мчаться за брошенной костью и сносить хозяйскую трепку.
Пират шагнул к женщине.
На этот раз она не отшатнулась. Глаза ее не отрывались от него, словно пронзая насквозь.
— Спасибо тебе, женщина, — Райтен наклонился, губы его потянулись к ее губам.
Быстро и целенаправленно, как еще никогда в жизни, женщина впилась зубами в горло капитана, вгрызаясь в плоть, добираясь до яремной вены.
Дэррик осторожно переставлял ноги на каменистом гребне, стараясь не смотреть вниз, чтобы не закружилась голова от вида окутанной туманом реки под скалой. Там и тут лунный свет целовал зыбкую воду, и она стыдливо вспыхивала брильянтовыми искрами. Дыхание со свистом вырывалось из груди моряка, тяжелое и быстрое. Дэррик знал, что Мэт и другие уже взобрались по канату, и это радовало его. Возможность же наскочить в темноте на группку расположившихся на утесе пиратов отнюдь не вселяла в сердце веселье.
Нож он сжимал в руке, но сабля осталась висеть в ножнах на боку. Тяжелый клинок бил по бедру. Прикрывая лицо свободной рукой, молодой человек ухитрялся отводить от глаз еловые и пихтовые лапы. Прочим веткам удавалось хлестнуть его по лицу и оставить рубцы.
