— Твое предложение разумно, Борп. Но знай: перед тем, как я позволю тебе поселиться в землях гномов, ты и твои люди должны принести клятву верности и дружбы подгорному народу.
— Конечно, государь Балин. Нам надоело каждый миг рисковать головой и метаться по свету в поисках безопасного убежища. Я и двести моих людей готовы прийти в любой день. Мы принесем клятву и вместе с вами вывернем Черную Бездну — как шкуру кролика с распорки. Если орки притаились там, они пожалеют, что родились.
Борп расхохотался. Балин внимательно разглядывал человека, пытаясь проникнуть в его мысли. Кое-что он понимал.
«Ты хотел сказать другое. Это должно звучать так: „Когда же мы начнем грабить Морию? Мои люди уже заждались". Только, Борп, золото и серебро здесь хранится не в сундуках. Все придется добывать своими руками».
Если бы Балин знал о последствиях своего опрометчивого поступка, не только не согласился бы на предложение Борпа Темного, потомка Ульфанга Проклятого, но и собственноручно отрубил бы ему голову.
* * *
Сразу после выхода к Восточным воротам Балин отправил Ори и несколько молодых гномов за припасами, что остались у северного входа. Отдых и еда были необходимы уставшим воинам. Но теперь, когда отряд Гримбьорна покидал их, гномы решили устроить прощальный ужин. Ори вернулся только к вечеру. Несколько раз маленькому каравану приходилось обходить большие расщелины, и это задержало гномов.
Солнце уже садилось, и люди спешили, распаковывая тюки с провизией. Вместо столов воины расстилали плащи, стулья и кресла заменили бревнами. Как и в бою, каждый знал свое место. Балин снова удивлялся, завидуя дисциплине людей. Гномы прособирались бы весь вечер, ворча и негодуя на отсутствие удобств. Многие начали бы перебранки за место повыше, поближе к государю. Здесь же садились плечо к плечу, не разбирая, кто твой сосед — князь или крестьянин. Кубки осушались с сумасшедшей скоростью — и вновь наполнялись вином.
Над головами пирующих пронесся медвежий рык. Все головы повернулись в сторону гигантской фигуры. Бьерн поднял кубок на уровень лица и начал говорить:
— Приветствую всех собравшихся. Гномы, люди и эльфы, сегодня мы вместе за одним столом.
Балин посмотрел в сторону эльфов, что пировали отдельной группой. С расстояния, отделявшего гнома от перворожденных, невозможно было определить, как они отреагировали на этот призыв. В какое-то мгновение Балин рассердился на себя, потому что вместо того, чтобы быть в гуще событий и разговоров, сидит во главе импровизированного стола на нескольких седлах, возвышаясь над всеми.
