Всего Балин насчитал двенадцать палаток. Определил, что в каждой находится не менее дюжины человек. Итого на дворе у Бьерна собирался ночевать гросс воинов. Конечно, в Шире словосочетание «гросс воинов» вызвало бы улыбку, потому что гроссами там меряют свиней. Поэтому вместо гросса, уважаемый читатель, мы будем пользоваться таким понятием, как длинная сотня: двенадцать раз по двенадцать.
В горнице, кроме Балина, Оина, Бьерна и его сына, находилось еще несколько человек. Балин определил их как «десятников», начальников в дюжинах.
— Знакомьтесь, — твердо произнес Гримбьорн. — Сотники Двальд, Оваль и Освальд, кровные братья. Сотники Кэрли, Ингвальд, Гноуби. Командир тяжелой конницы — Бэла. Брэнд — лучник. Конан, бригадир тяжелых пехотинцев. Комендант Бьярни. Эльвинд — разведчик. Сотник Уиллис, дунадан, он из рыцарей Арнора.
Уиллис, сам похожий на гнома, невысокий, кряжистый и с огромной бородой, учтиво поклонился. Гномы поклонились в ответ. Гримбьорн продолжал:
— Пятидесятник Балин, сын Фундина. Его друг — Оин.
Балин быстро подсчитал в уме войска. По меньшей мере двенадцать длинных сотен! Не всякий король, отправляясь на войну, может позволить себе такую дружину.
Гримбьорн быстро говорил, проводя рукой по карте:
— Выдвигаемся завтра. Идем тремя отрядами, сворачиваем с Западного пути через пятьдесят-шестьдесят миль. Проходим вдоль подножия Мглистых гор до Оболони. Там объединимся и забираем на запад, еще ближе к горам. Идем почти до Серебрени, но в Росную долину не сворачиваем. Если повезет, мы увидим ее, выйдя из ворот Мории. На севере, у подножия Келебдила, должен быть еще один вход в пещеры. Я правильно понял, Оин?
— Да, это Великие Северные ворота Мории. Дорога к ним идет по перевалу, но лошади пройдут.
— Может, лошадей лучше оставить в долине, а не тащить в горы? — спросил один из сотников.
— Наверное, так и поступим. Ты, Бэла, скорее всего останешься со своей сотней на равнине. Обозы и Бьярни останутся с тобой. Вы не должны приближаться к Мории раньше условленного сигнала. Но часть лошадей придется взять в пещеры.
— Тогда пусть это будут пони. Они более привычны к кручам, потому что выросли близ Одинокой горы, в конюшнях Дайна, — предложил Оин. Гримбьорн на миг задумался.
— Конечно, и пони тоже. Но все это мы обсудим в пути. Главное сейчас — решить, стоит ли вообще соваться в Морию.
Бьерн недовольно фыркнул. Гримбьорн, мельком взглянув на отца, продолжал:
— В любом случае, по имеющимся у меня сведениям, в пещерах Мории сейчас обитает не менее десяти тысяч орков. Как вы понимаете, все они воины. Детей и стариков среди них нет. А я не хочу воевать в темноте и тесноте, где панцирники и лучники будут бесполезны. Нам нельзя терять людей в безнадежной круговой обороне, когда за каждым камнем — враг. Орки слабеют при солнечном свете. Поэтому если мы в меньшинстве, то должны дать бой в неблагоприятных для врага условиях. Желательно, чтобы это была ловушка при ярком свете. Если мы сами попадем в западню во тьме, то не стоит и затевать поход. На крайний случай нам необходимо просто выманить их из пещер и дать бой в условиях, где возможна конная атака, против которой орки бессильны.
