— Шутишь, — хихикнула Перегнида. — Ты хоть представляешь, насколько велик этот город? Мне потребуется несколько дней, чтобы их найти. Может, даже неделя.
— Не убивай их сразу, — предупредил Йоо. — Они должны сказать, где наша священная реликвия.
— Можешь не беспокоиться. Что-что, а быстрая смерть им не грозит.
Воины гуськом двигались по крышам. Несмотря на осторожность, черепица нёт-нет да и пощёлкивала под их ступнями. Проблема с одеждой была решена в первые же минуты: жители Вавилона беспечно развешивали тряпьё на протянутых от дома к дому верёвках. Перегнида на малой скорости пробарражировала вдоль одной такой верёвки и вернулась назад, увешанная разнообразными кусками ткани.
— Одевайтесь, — ухмыльнулась она. — Видеть уже не могу ваши стручки.
Йоо высокомерно проигнорировал оскорбление. Он выбрал себе узкую длинную полоску материи и быстро обмотал её вокруг бёдер. Остальные воины, морщась от непривычной скованности в движениях, пытались приспособиться к своим одеяниям.
— Не стоит уподобляться нежнотелым, — упрекнул Йоо одного из воинов, напялившего на себя длинный балахон. — Достаточно полоски ткани вокруг бёдер. Просто оторви кусок и сделай, как я.
— Ну долго вы там будете возиться, модницы?! — прошипела Перегнида. — Быстро за мной!
Йоо услышал, как у Эрея перехватило дыхание от ярости, и успокаивающе положил руку ему на плечо. Маленький отряд двинулся по крышам в глубь Вавилона.
* * *
Утром Хлюпика разбудили замечательные ароматы. Он сладко потянулся и открыл глаза. Пахло чем-то очень вкусным и вместе с тем бодрящим. Он выбрался из постели и сел. Громила вчера постелил ему на одном из маленьких пухлых диванчиков. Впрочем, компактному Хлюпику вполне хватало места; а мягчайшая, словно бы сотканная из облаков перина и нежное меховое одеяло привели его в полный восторг. «Когда я заведу собственное жильё, там обязательно будет такая же мягкая и удобная кровать», — решил Хлюпик и сам удивился этим неожиданным мыслям. На соседнем диванчике справа от него что-то заворочалось. Из-под одеяла высунулся внушительный нос Иннота и принюхался. Вслед за носом появился и сам Иннот.
— Ага, Джихад варит кофе, — констатировал он.
— Что она варит?
— Сейчас сам попробуешь, что. Давай, одевайся.
Когда приятели пришли на кухню — её условно отделяли от остальной квартиры керамические плитки на полу, — там уже сидел Громила и меланхолично жевал банан. Перед ним лежала огромная гора кожуры. Джихад, подвязав волосы широкой лентой, стояла у плиты.
