Земцов вздрогнул, повернув голову.
Снисходительная усмешка. Едва заметная, тщательно, привычно спрятанная, не видимая никому, кроме Андрея, чье восприятие было слишком обостренным, пронзительным…
— Чему вы усмехаетесь? — спросил Земцов, заставив побледнеть дородного адвоката.
— Извините… — стушевавшись, пробормотал тот. — Яне…
— Не думали, что замечу? — На этот раз губы капитана слегка искривились. — Да, вы правы… Я многого не понимаю. Это не тот мир, который запомнился мне. Но разбираться в людях меня научила война. — Он уже разговаривал не с Эбрахамом, а с самим собой. — Там нам отводились минуты, чтобы узнать друг друга.
В салоне наступила неловкая пауза.
— Позвольте, я объясню вам некоторые моменты, — теперь Эбрахам говорил осторожно, стараясь взвешивать каждое слово. По какой-то причине он был крайне заинтересован в расположении Земцова и прилагал все усилия, чтобы завоевать его.
— Попробуйте, — пожал плечами Андрей. Откровенно, ему было все равно, кто и как введет его в курс современного положения вещей.
— Я вижу, вы недоумеваете, глядя на город?
— На моей памяти здесь находилась огромная воронка, оставшаяся после орбитальной бомбардировки Элио.
— Да. — Эбрахам кивнул. — Насколько я знаю, вам было семнадцать лет?
Земцов лишь молча кивнул в ответ.
— Вы должны понять, Андрей Николаевич, жизнь все эти годы не стояла на месте. Система Элио лишь в первые пять лет войны находилась непосредственно в зоне боевых действий, затем фронты переместились в иные секторы космического пространства, а на планете практически сразу после снятия блокады начались восстановительные работы. Четверть века — солидный срок. За это время отстроился не только Раворград, выросли и другие города. Я уже не говорю о промышленности, которую восстанавливали в первую очередь.
Земцов, слушая пояснения, смотрел в окно.
Иная, параллельная реальность, которая, как оказалось, сосуществовала с жуткими буднями войны… Здесь росли новостройки, рождались дети, люди жили совершенно иначе, воспринимая войну как некую абстракцию, ежевечернее устрашающее шоу на каналах новостей…
А разве не за это мы дрались?..
Мысль правильная, здравая, но примет ли рассудок новую реальность?
Андрей понимал — необходимо время. Как в первые месяцы войны его душа гибла под гнетом ужаса, от постоянных смертей, запредельного напряжения сил, неприятия чудовищной вселенской несправедливости, так и теперь ей придется медленно оттаивать, вбирая крупицы тепла…
